Вероятно, Питик когда-то завидовал парижской Надиной маме, парижским каникулам сестры. И вот он тоже европеец. «Ах, уберите от меня подальше картину этих ужасных нравов».

По всему выходило, что русские дачные сезоны Питик с семьей явно не планировали. Во всяком случае, в ближайшем будущем.

Ладно, дед сделал, как считал нужным, правильным. Пусть будет так. Остается только привыкнуть к изменениям и к мысли о том, что теперь она за все отвечает, что придется вникать во всякие неведомые прежде мелочи.

Дел явно ждет ее немало. Ну и отлично.

Бетонка кончалась у соседнего участка. До собственных ворот надо было проехать по обычно хорошо утрамбованной глинистой дороге метров пятьдесят. Но сегодня Надя не решилась съехать с бетонки: дорогу за ней сильно развезло предыдущими дождями, забуксуешь – и подтолкнуть некому. А, ничего. Оставить машину вполне можно и вблизи соседей – кому она помешает в ноябре!

Она вытащила сумку с компьютером, рабочие материалы, одежду и кое-что случайное из еды, на первое время. Потом, отдохнув, освоившись, потихоньку перетащит все остальное. Навьючилась до предела. Сто шагов до своей калитки ковыляла целую вечность. Из-за прилипающей к ботинкам глины ноги разъезжались, сделались тяжеленными.

Замок отсырел и никак не поддавался ключу. Дед-то на зиму надевал на все замки полиэтиленовые мешочки, заматывал их. Надя раздражалась, считала это плюшкинством: ну, заржавеет замок, выбросим, купим новый, к чему эти уродливые пакеты. Сейчас вот поняла к чему. Сколько ни ковырялась ключом – результата никакого. Пальцы замерзли. Ключ сделался ржавовато-влажным после многократных попыток заставить замок выполнить свое важнейшее предназначение – открыться законному хозяину.

Ну, что? Через забор лезть? Не выйдет. Слишком высоко. Да с ее-то ловкостью. К тому же ноша непосильная. И назад как потом? Тоже через забор?

Место, к которому стремилась, чтобы обрести покой, родное, уютное и доброе, впервые показалось опасным, отторгающе холодным. Как же пустынно здесь, одиноко! Ни одной живой души вокруг. Голые деревья на безлюдных участках, домики в отдалении, словно погруженные в сон. Никого! Вот тебе и опыт самостоятельной жизни. Вот тебе и независимая бизнес-вумен. Замок даже отпереть не можешь. Ну, что делать? Назад ехать? Надо же, из-за такой ерунды ломаются ее планы, которые совсем недавно в мечтах выглядели так романтически-достойно и назывались «обдумать все наедине и поработать на лоне засыпающей природы».

Но оставаться одной в городской квартире после того раза? Нет уж! В таком случае бери себя в руки и справляйся с этой мелкой неприятностью.

И тут же победа здравого смысла принесла положительный результат: Надя вдруг обнаружила на тяжелой связке ключ, очень похожий на тот, которым двадцать минут безуспешно орудовала. С его помощью замок открылся мгновенно.

Вот так-то, дорогая моя. Хороша же ты, если даже в такой ерунде зависишь от посторонней помощи. Привыкла зависеть. И ничуть этим не тяготилась. Ну, что ж! Попробуй иначе.

Она подхватила все свои пожитки. Тяжелый холодный замок тоже решила отнести в дом: запираться тут не от кого, а ему, бедняге, не мешает подсохнуть. Уезжая, обязательно замотает его пластиковым мешком, как это делал дедушка.

Дорожка к дому совершенно заросла пожухлой теперь травой.

«Приду в себя и определю фронт работ на весенне-летний сезон, пусть мальчишки приобщаются», – бодренько планировала Надя, вдохновленная первой победой.

В доме было холодно и могильно-сыро. Значит, надо натаскать из сарая много-много дров, протопить обе печки, камин. Целый день поддерживать в них огонь. Тогда ночью станет тепло. И опять подумалось: «А я ведь никогда не растапливала печку сама. Дед, Андрей, мальчишки, бабушка запросто – только не я. Смотреть на огонь любила, часами вглядывалась в его блики. Все казалось так просто, чему тут было учиться». Но сейчас вспомнились эти постоянные байки про угарный газ, про то, что главное – не забыть открыть трубу. Так, что ли, ее открывают? И есть ли она у камина? И закрывать задвижку можно, только когда прогорит последний уголек, иначе угоришь, уснешь и не проснешься. Вот как! Оказывается, память прячет про запас даже слышанное краем уха и выдает в нужный момент. Очень мило с ее стороны.