– Молодой человек вы не Трошин Александр? – садясь рядом с ним на стул.

– Да это я. Вам нужна моя помощь? – Трошин с уважением ответил незнакомцу, видя, что у читателя в руках нет книги.

– Спасибо, помощь не нужна. В библиотеке Ленина я провел много времени. Мое первое высшее образование исторический факультет МГУ. Диссертацию почти написал, но судьба распорядилась иначе, кардинально поменял мечту, стал помогать людям.

– Вы врач? – с удивлением задал вопрос, внимательно разглядывая собеседника, наверно он брат близнец известного российского актера Александра Михайлова уж больно на него похож, репетирует роль, стало быть, второе образование театральное.

– Можно сказать, и так, – улыбнулся генерал.

– Это как понимать Фигаро там Фигаро тут?! – подтрунил незнакомца.

– Мне нужно с вами серьезно поговорить. Разрешите представиться, меня зовут Николай Иванович Соколов, – и вынул из внутреннего кармана пиджака смартфон со вставленными в него наушниками. – Послушайте запись, только не делайте скоротечных выводов, потом все по порядку объясню. Надеюсь, мы с вами не наломаем дров.

– Загадками говорите, – настороженно ответил Трошин, а сам подумал перед ним сидит нездоровый человек «продвинутые» читатели в библиотеке частые гости. Удовлетворю его просьбу, а то не отстанет и засунул амбюшоры в свои уши.

Соколов включил запись.

Трошин прослушав запись, глазами впился на «актера Михайлова».

– Узнаете, чей голос на записи? – Соколов произнес слова как бы надменно.

– Но я вас не знаю? – не отводя от него взгляда.

– Вы не ответили на мой вопрос?

– На записи голос преподавателя завкафедры истории профессора Шалютина с незнакомым мне мужчиной. А запись у вас смонтирована лишь обрывки разговора. А всю запись можно прослушать?

– Давайте не будем торопить события.

– Вы тоже не ответили на мой вопрос, – Трошин сказал слова с укором.

– Я работаю в уголовном розыске, звание генерал. По почте на имя министра прислали флэшку с вложенным листком, на нем указаны ваши данные, сотрудники полиции обязаны факты проверить, – не сказав правды. – И давайте договоримся о нашем разговоре никому ни слова. Любой человек, представившись сотрудником полиции или ФСБ, считайте ваш враг. В демократическое время доверять никому нельзя, а иметь в кармане удостоверение сотрудника правоохранительных органов сегодня не проблема, его продают в любом подземном переходе. Со своей стороны постараюсь вам помогать, но без вашей помощи не обойтись. Мне нужно знать, зачем профессору понадобилась рукопись, она, что представляет угрозу человечеству? Прямо как в американских фильмах, – сказал специально такие слова, дав студенту право, открыто рассказать о рукописи.

– Исторический документ. Текст имеет двойное значение. Нужно знать, как его читать, я составил таблицу, вот посмотрите, – пододвинув к Соколову листок.

Соколов взял листок в руки.

– Тут одной минутой и не разберешь, кроссворд какой-то! – вертя листок в руках.

– Шифровка. Человек, писавший рукопись решил оставить потомкам истинные исторические факты, явно опасаясь своего поступка, тайно переписывая знания с первоисточника. Во времена Ивана третьего книги хранились при храмах, некоторые уникальные, датировались первым седьмым веком до нашей эры. На Руси письменность тысячи лет процветала на достойном уровне. Это только в современных школах преподаватели рассказывают ученикам о Кирилле и Мифодии, как о первопроходцах русской словесности. На самом деле они только подкорректировали орфографию, помогли церковникам, ведь молитвы читались на иврите, греческом, латинских языках. Сегодняшние издатели учебников по истории государства российского перевернули все с ног на голову. Еще церковники им на пару помогают в подтасовке исторических фактов, преследуя корыстные цели, удерживая народ в повиновение, быть рабами божьими. Слово раб во всех источниках звучит одинаково – покорно исполнять волю правителя. Послушным народом легко управлять. Сейчас в библиотеках днем с огнем не найдешь первоисточника славян. А если где он и имеется, нас историков к нему не допускают, а эта рукопись осталась в первозданном виде как исключение. Писарь рисковал своей жизнью, на кол могли посадить, насилие западного мира во вмешательство в государственные дела Руси в те времена практиковалось не меньше чем сегодня.