Собственно говоря, именно Ленкиному романтическому взгляду на жизнь Вера была обязана тем, что ее побеги из дома в Москву не ограничились только общением на тусовках с разношерстной публикой — от наркоманов и воров до студентов творческих факультетов самых престижных столичных вузов. Если бы не Ленкина постоянная мечта о красивой жизни, Вера, возможно, сбилась бы с пути, и ночевки по бомжатникам, косячок анаши, мелкие кражи из продуктовых магазинов или собирание объедков по столикам в арбатских кафе, когда не удавалось «нааскать» нужную сумму мелочи у прохожих, — все эти прелести хипповской жизни, о которых она теперь вспоминала с тихим ужасом, могли стать для нее обыденной реальностью. Сколько таких погибших личностей встречала она среди наркоманок в те дни? Чума, Крыса, Мама-Люба, Любка Питерская, Долли, даже легендарная Умка — ведь все они были ее приятельницами, с которыми Вера делилась последней сигаретой и последним рублем, все они были не простыми, а умненькими, талантливыми девчонками, писавшими песни, певшими под гитару, рисовавшими... И где они теперь?

Яша проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо.

Над ним склонился... инопланетянин с нимбом вокруг головы. А рядом прямо на дороге стояла переливающаяся всеми цветами радуги летающая тарелка.

«Надо меньше пить», — с трудом воссоздал Яша в уме сакраментальную фразу и нерешительно протянул руку к пришельцу.

На ощупь обычные джинсы... И кроссовки почти как земные, удивился Яша, досадуя об отсутствии камеры.

— Мужик, — вдруг вполне человеческим голосом произнес «космический скиталец», — не спи, замерзнешь.

У Яши аж челюсть отвисла.

— Ты кто?! — Спросил он и тут же пожалел, что прозвучало это не слишком вежливо. Пришелец все-таки, надо бы с ним пообходительнее.

— Асламбек, да, — и впрямь обиделся тот.

— С альфы Центавра или с беты Центуриона? — проявил Яша поразительную для его положения эрудицию.

— С Ведино я, — несколько опешил пришелец.

— ???

Тут совокупность несоответствий в облике данного гуманоида с общепринятым имиджем инопланетян навела Яшу на мысль, что все это грубая имитация и подлый обман. Он тщательно протер глаза и убедился в справедливости собственных выводов.

Вместо летающей тарелки стоял неопознанной марки джип, увешанный фарами, как Шварценеггер боеприпасами или, скажем, Л. И. Брежнев наградами.

В глазах у Яши, конечно, двоилось, но, даже с поправкой на это, фар было, по меньшей мере, штук десять плюс иллюминация на крыше. Не считая бесчисленных зеркал, переливающихся наклеек, золотой бахромы повсюду... И все эта дискотека сверкала и плясала в такт покрикивавшей где-то внутри ее записи Black Sabbath. А пришелец оказался обыкновенным человеческим мужиком. Просто из-за бьющего ему в спину дальнего света лица видно не было, а кудрявая шевелюра, подсвеченная изнутри, создавала впечатление мерцающего зеленоватого нимба.

— До города подбросишь? — тут же сориентировался Яша.

— До какого? — подозрительно переспросил Асламбек.

— А до какого можешь?

— А куда тебе надо?

— В Лихтенштейн... — подумав, ответил Пенкин и тут же осекся. «Что за бред?» — промелькнуло в его голове. Но что-то подсказывало, что это совсем не бред.

Однако Асламбек ничуть не удивился:

— А это где?

— Да тысячи две километров, пожалуй, будет... если по прямой, конечно и не останавливаться.

— Не, туда не поеду.

— А куда поедешь?

— В Халкилой.

— Заметано! — легко согласился Яша и полез в машину.

Асламбек, подозрительно косясь на попутчика, уселся за руль и завел мотор:

— Слушай, друг, а тебе зачем в этот... как его? Лихтенштейн.

— Дело у меня там...