– Когда-нибудь тебе проломят череп, – сказала Татьяна.

Максим пожал плечами:

– Пробовали. Но, как видишь, я жив. А тот, кто пробовал, до сих пор работает на лекарства.

– Ты не только тщеславный, но и самонадеянный. Кстати, я совсем не замужняя барышня. Что ты делаешь в моей постели?

– С тобой у меня не бизнес. С тобой – любовь.

Максим глубоко затянулся, и вспыхнувший огонек сигареты осветил нижнюю часть его лица – такую же красивую (на взгляд Татьяны), как и верхняя. Татьяна потянулась и поцеловала его в уголок твердых губ. Максим повернулся и поймал губами ее губы.

– Мы знакомы два месяца, а у меня до сих пор дрожь по жилам, когда ты меня целуешь, – мягко сказала Татьяна.

– Взаимно, – сказал Максим.

Татьяна, чуть отстранившись, полюбовалась его литой мускулатурой, затем наклонилась и поцеловала Максима в плечо. Он усмехнулся, затушил сигарету в пепельнице и повернулся к девушке.

– Ты обдумала мое предложение?

– А ты делал мне предложение? – игриво проговорила она. – Где же кольцо с бриллиантом?

– Не валяй дурака. Ты знаешь, о чем я.

– А, ты об этом… – Татьяна поморщилась. – Я не хочу это обсуждать. Мне не нужны проблемы. Тебе, я думаю, тоже.

– Никаких проблем не будет, – веско произнес Максим.

Татьяна отпрянула от него и легла на спину. Она выглядела обиженной. Теперь уже Максим склонился над ней.

– Милая, – произнес он мягким, бархатным баритоном, целуя ключицы девушки. – Я знаю, что ты боишься. Но я ведь с тобой. Мы неплохо на этом заработаем, поверь мне.

– Ты не знаешь Мохова. Он не какой-нибудь там трус, он кому угодно глотку перегрызет.

– Не накручивай, золотце. Ничего он никому не перегрызет. Он давно уже играет по правилам. Мохов – политик. А политики боятся публичных скандалов.

Максим попытался поцеловать Татьяну, но она отвернулась.

– Что? – недоуменно спросил Максим.

– Я уже сказала: я не хочу в этом участвовать.

– Золотце, ты не можешь в этом не участвовать. Ты главный игрок, а я всего лишь твой помощник. Поверь мне, если бы я мог выкачать из него пару тысчонок без тебя, я бы давно уже это сделал.

Максим снова попытался поцеловать девушку, но она оттолкнула его и села в постели. Волосы ее были растрепаны, покрывало сползло, обнажив большую, упругую грудь до самого соска.

– Ты не понимаешь! – яростно проговорила она. – Это не игрушки. Мохов – не муж одной их твоих вдовушек.

– Да я понимаю, золотце. И сознаю «всю степень опасности». – Максим снова усмехнулся. Он был абсолютно уверен в себе, и нерешительность Татьяны его и забавляла, и злила. – Но если обыграть все умело – никаких неприятных последствий не будет. Ты ведь знаешь, что я в этом деле не новичок. Я все устрою. На тебя подозрение не упадет – будь спокойна. Ну же, золотце!

Татьяна вновь попыталась отстраниться, но на этот раз Максим поймал ее лицо ладонями и крепко поцеловал ее в губы.

– Черт… – прошептала Татьяна с придыханием. – Что ты со мной делаешь…

«Вот ты и созрела, моя девочка, – пронеслось в голове у Максима. – Все вы созреваете. И все делаете так, как я скажу. Одни раньше, другие позже».

Он самодовольно улыбнулся и сказал твердо и веско:

– Мы сделаем это. Главное тут – не зарываться и вести себя благородно. Больше десяти штук просить не станем. Для него это не деньги. И негативы вернем – все до одного. Он обойдется малой кровью, а мы с тобой махнем через месяц на Мальдивы. Помнишь, ты хотела?

– На Мальдивы… – эхом отозвалась Татьяна.

Глаза ее были полуприкрыты, на губах играла улыбка.

– Ага, – кивнул Максим. – Вдвоем – ты и я. Пляж, море, коктейли, бунгало. Все, как ты хотела.

– И мы будем плавать с аквалангом… – мечтательно произнесла Татьяна.