– Позвольте, сэр, с вами категорически не согласиться! – неожиданно вмешался Симпатяга. – Судя по изученным мною статистическим материалам о разводах за последние двести пятьдесят лет, в подавляющем большинстве случаев в разрыве отношений виноваты именно мужчины. Они слишком привыкливы.
– Слишком что? – не понял Гатсон.
– Привыкливы, – объяснил Симпатяга и с гордостью добавил, – это мой личный неологизм! Означает, что мужчины очень быстро привыкают к тому, что их кто-то любит. И перестают подавать топливо в двигатель любви. Говорить комплименты, дарить цветы, ухаживать, наконец. Какая женщина выдержит подобное невнимание?
– А зачем это, интересно, ты изучал статистику разводов? – с недоумением поинтересовался я.
– Но, сэр! Мне же было доверено сочинить эпизод о разводе короля Филиппиуса VI с его восьмой супругой! Не мог же я отнестись к работе халатно!
– Ну—ну, – не удержался я от язвительной реплики, – ты бы так к работе своих приборов относился!
Корабль промолчал. То ли согласился, то ли… Звезды меня, побери! Какая гадость!
– Симпатяга!!! Что это за сопли камчадатских плевунов у меня в стакане?!!
– Извините, сэр. Вы были совершенно правы в своих критических замечаниях! Действительно, не всегда могу уследить за приборами! Больше этого не повторится, сэр!
Я разъяренно вскочил со своего места, ища куда бы вылить горькую липкую массу, появившуюся в моем стакане вместо рома, а Гатсон громко расхохотался! Тоже мне шутка, достойная премии на фестивале юмора! Ну, погоди, у меня, Железяка с двумя извилинами! Какая к звездам «Калоша», я тебя в «Камчадатскую соплю» переименую!
– Как вы комично выглядите, когда злитесь! – сквозь смех, проговорил Гатсон, – видела бы вас сейчас ваша подруга.
– Какая подруга? – удивился я.
– Ну, та женщина, из каюты напротив моей.
– Какая женщина? – я решительно ничего не понимал, – у меня на корабле нет никаких женщин! И мужчин тоже! Кроме нас, естественно.
Теперь уже стал серьезным и Гатсон.
– Два часа назад, когда я вышел из своей каюты, направляясь сюда, – стал рассказывать он, – из двери напротив выглянула женщина, но увидев меня, тут же скрылась обратно. Я подумал, что это ваша подруга.
– Как она выглядела, звезды меня раздери?!!
– Да не успел я разглядеть, – виновато пожал плечами Гатсон.
– Симпатяга!!! У нас на борту посторонние?!
– Нет, сэр, – уверенно ответил корабль, – кроме вас двоих и собаки никого на нашем корабле нет и не было!
Черная дыра
Космический челнок – посудина небольшая, спрятаться особо негде. Рубка управления над закрытым и даже опечатанным помещением с гамма—квантовым двигателем. Что там внутри знают только на заводе—изготовителе да на заправках, обогащающих двигатель протонами и электронами. Небольшая кухня, спортивный зал с пристроенной к нему сауной, гостиная и два коридора с каютами вокруг грузового трюма. Всего кают десять: капитанская, три одиночных вечно пустующих для дополнительного персонала и шесть двойных для пассажиров. Мы проверили их все, в том числе и ту, из которой по словам моего гостя выглядывала таинственная незнакомка, но никаких следов постороннего присутствия не обнаружили. Внимательно осмотрели трюм – да что там осматривать-то груз меня ждал на Анзасе. Затем снова вернулись в искомую каюту и снова ничего не нашли.
– Все—таки здесь чувствуется какой-то посторонний запах, – заметил Гатсон принюхиваясь, – не чувствуете?
– Нет, – ответил я, старательно пошмыгав носом, – ничего не чувствую. Симпатяга!
– Слушаю вас, сэр.
– Нет ли здесь постороннего запаха?
– Что я вам, собака что ли? – неожиданно обиделся мой корабль.