Импрессионист израсходовал светлые краски, и последующие тысячелетия превратились в темные уродливые пятна на масштабном полотне Истории Вселенной. Тень Чистой Империи росла, и одна за другой к ней присоединялись все новые и новые галактики. И все—таки историю невозможно нарисовать одним черным цветом. Одному из потомков Хозяев удалось проникнуть в сердце Империи и уничтожить Центр. Чистая Империя распалась, погрузившись в хаос междуусобных войн. Но постепенно среди Чистых – противники называли их Мертвыми из—за отсутствия чувств —выделились три группы: традиционалисты—военные, желавшие восстановления Империи и две группы ученых. Одна из них сумела найти генетический код, восстанавливающий «эмоциональность» расы, чем вызвала жесткую реакцию военных и была вынуждена бежать на окраину Вселенной. Они назвали себя Странниками. Используя старые технологии Хозяев, Странники создали мир, в котором родился я. Солнечную систему. Планету Земля.

В то же время другая группа ученых – Дарители – сумела частично воссоздать Центр Управления и стать Независимой Силой, дарующей власть над Чистыми. Военные собрали из осколков Новую Империю и вернулись к завоеваниям. Когда они добрались до Земли, волею судеб и я был вовлечен в этот странный круговорот событий. Художник взмахнул кистью, и маленькая капелька краски случайно сорвалась на холст и определила мою судьбу. Я оказался во главе отряда, который смог добраться до Центра – мы называли его Лабиринтом – и вновь уничтожить его. А я вернулся на Землю. Простым безработным без роду и племени. Но самым счастливым человеком во всей Вселенной: ведь вернулся я не один. Со мной была Ночь. Одна из Странниц, женщина с темными и желтыми волосами. Не темно—желтыми, а именно и темными, и желтыми, через раз… Мы прожили чудесный год, наполненный теплом и любовью. А потом Ночь неожиданно исчезла…. Вышла из нашего дома, обернулась, чтобы послать мне воздушный поцелуй, зашла за угол и… пропала. Также, как и все остальные, с кем я совершил поход в Лабиринт. Осталась только Марфа, бывшая Правительница Дарителей, потерявшая память и считавшая себя обыкновенной земной женщиной.

Да, вот еще….После 10 лет чужой жизни, прожитой в насквозь материальном мире, трудно сразу поверить в такое, но… Это была моя память, и у меня нет причин ей не доверять. В том, моем мире существовала магия. Или искусство. Или наука, до которой нам еще расти и расти. Можете называть это по—разному, но то, что она была, факт. Я сам был неплохим эмпатом. А многие мои друзья умели творить настоящие чудеса. Но когда они исчезли, исчезла и магия. Почему так случилось, я не знаю.

Говорите, наука отрицает магию? Ну—ну. Смотря какая. Та, что торжественно заседает на различных симпозиумах, изучает строение клетки или разводит новые смертельные вирусы – эта наука, безусловно, отрицает. Официальная, классическая, фундаментальная… Называйте ее как хотите. Та, что работает на транснациональные корпорации и занимается прикладными исследованиями в области новых технологий – тем более. Но есть и иная наука! О которой неизвестно обычным смертным. Наука под крылышком государственных спецслужб. Серьезные люди не будут несерьезно относиться к самым фантастическим вещам. Они обязательно поинтересуются: а не существуют ли эти «самые фантастические вещи» на самом деле. Серьезно поинтересуются.

В тот день, когда я, наконец, понял, что с моими друзьями случилось что-то очень странное, я пошел к Марфе. И застал там Ату. Тогда мне еще не стоило никакого труда поправить пару знаков в ее Поле Эмоций. Девушка села в машину и уехала, потеряв всякий интерес к своему журналистскому заданию. Потом я видел этот эпизод раз двадцать, снятый скрытой камерой. С разбивкой по кадрам. С подробным анализом своего поведения, жестов и даже неких волн, о существовании которых и не подозревал. Все это случилось в подземелье одного их институтов Ученого городка, расположенного на окраине города. Там я и узнал, что существует иная наука. Полгода не то пленник, не то подопытный кролик под плотным контролем непонятных приборов, начисто гасивших мои попытки вырваться. Но любые приборы обслуживают люди, а люди неизменно ошибаются. Почему-то они придали значение лишь факту моего влияния на поведение девушки, а вот ее саму оставили в покое. Интерес к Марфе Ата действительно потеряла, зато у нее появился просто жгучий интерес ко мне. Журналистский, конечно. В итоге она раскопала все: и где меня держат, и кто, и кучу других опасных для своей жизни фактов. Как ей это удалось – ума не приложу! Талант, наверное. А я в свою очередь стал обладателем еще более опасных фактов. Я просто читал их в Поле приходивших посмотреть на меня начальников самого высокого ранга. И хотя вслед за магией истончалось, ослабевало и мое умение эмпата, его остатков еще хватило, чтобы вырваться из этого жуткого места.