Виктор еще раз глянул сквозь стеклянную витрину кафе на Октябрьскую площадь, по которой сплошным потоком сквозь мокрую метель («Вот же погода здесь! То мороз, а то вдруг метель – а снег мокрый!»– подумал он) двигались автомобили, посмотрел направо, откуда пришел сам, потом налево, вверх на Компрос («Придумали же, как в столице почти – Твербуль и прочее, но только там так называли в старые хипповские времена, а тут – все говорят Компрос»), слез с высокого стула и побрел на выход.

Со стороны он выглядел, наверное, обыкновенным студентом стоящего через площадь политехнического института. Среднего роста, даже невысокий на фоне сегодняшней молодежи, худощавый. Куртка с капюшоном, перчатки с обрезанными пальцами, теплые черные зимние джинсы с подкладкой, высокие шнурованные ботинки, за плечами плоский рюкзачок – вот только под капюшоном не было видно седины, выдающей его совсем не студенческий возраст. Ну, так, в аналитическом отделе министерства молодых лейтенантов не было. Все были в званиях, все были с опытом, да еще с каким!

В этот город, в Молотов, в очередную командировку, его послали не совсем обычным образом. Комиссия из работников службы собственной безопасности вылетела самолетом за два дня до него. А его, майора Кудряшова Виктора Степановича, старшего специалиста аналитического отдела, пригласили в эту службу телефонным звонком.

Виктор шел вверх по Компросу, автоматически отмечая встречные лица, иногда отворачиваясь от снега, слепящего глаза, и проверяя тех, кто шел сзади, и все раздумывал над событиями, которые не нравились ему с самого начала, а теперь не нравились все больше и больше.

Сам вызов в СБ для любого работника их системы был звоночком: мол, что-то у тебя не так. Однако его из приемной вежливо провели сразу к начальнику, который встретил на середине кабинета, пожал руку, предложил устраиваться за столом, и сам сел напротив. За боковым столом, для совещаний.

– Виктор Степанович, – с ходу начал всегда угрюмый лысый полковник, совсем недавно сменивший ушедшего на пенсию генерала. – Мы очень нуждаемся в вашей голове.

– Ха, – нервно передернул Виктор плечами, – рэзать будэте, да?

– Ха-ха, – так же угрюмо произнес полковник. – Могу еще раз – ха-ха, ха-ха. Нормально так, хватает?

– А вы думаете, когда вызывают к вам – это нормально?

– Ну, если вам нечего бояться – считаю, вполне нормально.

– Ой, да бросьте вы – нечего бояться! Ваша служба, как инквизиция, святее римского папы и выше любого закона. Если надо – у любого грехи найдете.

– Брейк, – поднял ладони перед собой полковник. Он подошел к своему столу, наклонился к микрофону переговорного устройства, и, нажав кнопку, скомандовал:

– Кофе, лимон, коньяк, шоколад. У нас гость.

Полковник, чуть прихрамывающий – говорили, что ранение в ногу он получил на совсем другой работе и по другому ведомству тогда проходил, не успел еще вернуться к боковому столу, как уже открылись высокие светлого дерева двери и плечистый парень в сером костюме вкатил блестящий лакированным деревом («Вот ведь, не нержавейка простая у них,»– подумал еще Виктор, почему-то отметивший это) сервировочный столик, накрытый белой салфеткой с кружевной каймой.

– Спасибо, Алексей. Кстати, познакомьтесь. Алексей – Виктор, – повел рукой полковник.

Они пожали руки, внимательно рассматривая друг друга: если в таком месте предложено познакомиться – это неспроста.

– А теперь, Лёш, организуй нам один час свободы.

– Но, товарищ полковник…

– Час, Лёш, всего один час. Я очень прошу. Возьми все на себя.

Алексей бесшумно притворил за собой дверь, а полковник, откинув салфетку, предложил: