Работа опубликована в альманахе «Волшебная гора», VI, 1997.

В этой статье впервые дается описание ряда аспектов философии дуализма откровения и покрова. См. также в настоящем издании цикл «Воцерковление сердца» и «Мистические заметы» 1998 года.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Мистическое богословие. – М.,1991. – С. 98

В задачи очерка не входит давать обзор основных мировых традиций, хотя крестный принцип находит свое подтверждение в индуизме, буддизме, иудаизме, а также в тех культурах, которые, по распространенному недоразумению, считаются однозначно дуалистическими в своей онтологии.

Р. Генон в «Символике креста» раскрывает символизм этой подмены в контексте библейской мифологии: «Природа Древа познания добра и зла двойственна, о чем говорит само его имя, ибо в нем соединены два термина, которые, воистину, не дополняют друг друга, а друг другу противоположны, и можно сказать, что raison d’etre данных понятий как таковой в этом противопоставлении заключен, ибо, будь оно преодолено и снято, не может даже возникнуть самого вопроса о добре и зле. О Древе жизни подобного сказать нельзя…» Иными словами, дух преодоления двойственности познания подменяется духом усугубления грехопадения.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. – М.,1991. – С. 52.

Хомяков А.С. Сочинения в 2 т. T. 1. Работы по историософии. – М., 1994.-С. 258.

Статья напечатана в «НГ-Религии» 29.11.2000.

Предание и предания, С. 523. – Здесь и далее цитируется по: Лосский В. Богословие и Боговидение. – М., 2000. – С. 513–544.

Лосский В.Н. По образу и подобию. – М., 1995. – С. 174.

Там же. С. 169.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. – М., 1991. – С. 182.

Там же.

Там же. С. 183.

Там же. С. 184.

Лосский В.Н. По образу и подобию. – М., 1995. – С. 159, 160.

Это первый аспект пневматологического парадокса Лосского, который можно считать фундаментальным «открытием» православного богословия XX века, имеющим огромную созидающую, культуро-определяющую и жизнетворческую силу.

Впервые напечатано в альманахе «Волшебная гора», XI, 2005.

Предание и предания. – С. 513.

Паламитский синтез // Богословские труды, № 8. – М., 1972.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. – М., 1991. – С. 62

Предание и предания – С. 536.

Там же. С. 537.

Там же.

Там же. С. 540.

Лосский В.Н. По образу и подобию. – М., 1995. – С. 73.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. – М., 1991. – С. 179.

Предание и предания. – С. 514.

Там же. С. 515.

Лосский В. Спор о Софии. – Париж, 1936. – С. 18.

Предание и предания. – С. 515.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. – М., 1991. – С. 28.

Предание и предания. – С. 526.

Там же, С. 520–521.

Там же, С. 527.

Там же, С. 525.

Лосский В.Н. По образу и подобию. – М., 1995. – С. 174.

Предание и предания. – С. 530.

Там же. С. 534

У автора этой статьи в его философском и публицистическом творчестве термин «динамический консерватизм» получает дальнейшее развитие и более широкое применение. Тем не менее, несмотря на это «расширение» контекста, в понятии «динамический консерватизм» удерживается сокровенная, интимная доминанта: в начале традиции заложен постоянно возобновляемый мистический родник, который ни в коем случае не смешивается с внешними воздействиями среды, с «новациями» и «переворотами», вторгающимися в поле естественного консерватизма как носители внешней динамики. Динамический консерватизм является принципиально ритмозадающим, а не отвечающим, самодостаточным, а не зависимым от какой-то чуждой динамики.

Лосский В.Н. По образу и подобию. – М., 1995. – С. 157.

Там же. С. 160.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. – М., 1991. – С. 178.

Там же. С. 178.

Там же. С. 19.

Предание и предания. – С. 529.

Там же.

Там же. С. 544

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. – М., 1991. – С. 180.

Там же. С. 139.

Впервые напечатано в альманахе «Волшебная гора», XI, 2005.

Лосский В.Н. Отрицательное богословие и познание Бога в учении Мейстера Экхарта (гл. 1–3) / Пер. Г.И. Вдовиной. // Богословские труды, сборники 38 и 39. – М„2003, 2004.

Довольно близко к парадоксу Лосского подошел и Н.С. Арсеньев с его концепцией динамичной традиции как творческого духа (в работе «Из русской культурной и творческой традиции», 1959). Тринитаризм в трактовке традиции у Арсеньева уже присутствует в скрытом виде, не хватает лишь ее прямого обнаружения. Неслучайно он пытается найти третье начало в синтезе гегелевских противоположностей (как это пытались делать, пусть с другими философскими целями, представители «франкфуртской школы», в частности, Адорно).

Термин «пневма» («дух») имел большое значение в учении стоиков (разумные дыхание, первоогонь, разумный дух), был ключевой категорией у гностиков (пневма как один из эонов, скрепляющих и упорядочивающих плерому), а с XVI–XVII вв. у оккультистов и эзотериков разных направлений. Что касается церковной пневматологии, то она принесла наиболее заметные плоды в учении о Духе Святом как части богословской триадолгии и в общих чертах сложилась уже в первые века христианства (Максимов Ю.В. Учение о Святом Духе в ранней Церкви (І-ІІІ вв.). – М., 2007; свящ. Георгий Завершинский. Введение в православное учение о Святом Духе. – СПб., 2003; Swete Н.В. The Holy Spirit in the Ancient Church. L., 1912 и др.)

Shils E. Tradition. – Comparative Studies in Society and History. – Vol. 13. № 2. April 1971,-p. 143.

Викентий Лиринский. Памятные записки Перегрина. – М., 1999. – С. 50–51,54-55.

Это позволяет историкам богословия говорить о данном подходе как «методе христианской науки», то есть о своеобразном типе научного сознания (Филевский Иоанн, священник. Учение св. Викентия Лиринского о Священном Предании и его значение. – СПб., 1897. – С. 17).

Аникин В.П. Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин. – М., 1980; Пропп В.Я. Фольклор и действительность: Избр. статьи. – М., 1976; Менендес Пидаль Р. Избранные произведения. – М., 1961.

Крайности транскультурного и социокультурного подходов проявляются, с одной стороны, в тайных эзотерических обществах, конструирующих собственную интернациональную сеть адептов, с другой стороны – в малых монолитных в этнокультурном плане государствах с жесткой дихотомией «наше – чужое» и изоляционистскими установками. Последнюю тенденцию эзотерики склонны называть «воинствующим экзотеризмом».

Двойственность этих формул обманчива. В них состояние субъекта традиции парадоксально и нередко антиномично сочетается с состоянием субстанции традиции, при этом качества субъекта распространяются еще и на его проекцию вовне субстанции (то есть на функцию традиции-системы). Таким образом, перечисленные метафоры указывают не только на внешнюю двойственность традиции, но и на более глубокий уровень, а именно: ее тройственности и в других отношениях – плюралистичности.

Лит.: Аксаков Н.П. Предание Церкви и предания школы. // Богословский вестник т. 1. 1908; Аникин В Л. Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин. – М.,1980; Арсеньев Н.С. Из русской культурной и творческой традиции. – Франкфурт, 1959; Булгаков С. Православие. Очерки учения Православной Церкви. – М., 1991; Лосский В.Н. По образу и подобию. – М., 1995; Маркарян Э.С. Узловые проблемы культурной традиции. // Советская этнография 1981 № 2. (статья и дискуссия вокруг нее); Осипова О.А. Американская социология о традициях в странах Востока. – М, 1985; Плахов В.Д. Традиции и общество. – М., 1982; Пономарев П.П. Священное Предание как источник христианского ведения. – Казань, 1908; Суханов И.В. Обычаи, традиции и преемственность поколений. – М., 1976; Тареев М.М. Христианская философия. Часть I: Новое богословие. – М., 1917; Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. – М., 1999; Филевский Иоанн, священник. Учение Православной Церкви о Священном Предании. – Харьков, 1902; Франк С.Л. Духовные основы общества. – М., 1992; Художественные традиции литератур Востока и современность: Ранние формы традиционализма. – М., 1985; Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. – М., 1986.

Статья представляет собой выступление в дискуссии вокруг доклада А.И. Неклессы на научном семинаре «Sinergia» и впервые была опубликована в сб.: Миропознание и миростроительство. Материалы научного семинара «Sinergia». Выпуск № 1 – М., 2007. – С. 154–155.

Впервые доклад напечатан в виде статьи в журнале «Свободная мысль» (2011, № 6).

Рубанов В.Г. Преемственность в развитии субъекта науки как социального феномена (философско-социологический анализ). – Томск, 1993. – С. 58.

Подробнее об этом см. в моей книге: Природа русской экспансии. – М.: Лепта-пресс, 2003.

Одним из приближений к формулировке категории «традиции-цивилизации» можно считать понятие «цивилизации – высокие культуры», предложенное отечественным мыслителем В.Л. Цымбурским. Цымбурский предлагал называть так группы народов, выделяемые по трем признакам: воплощение определенного типа государственной социальности, сплочение вокруг определенной сакральной вертикали, утверждение собственного географического ареала, «твердыни» цивилизации (Цымбурский В.Л. Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы. 1993–2006. – М.: РОССПЭН, 2007.-С. 242–243).

Вежбицка Анна. Семантические универсалии и описание языков. – М., 1999.

Флоренский П. Сочинения. М., 1990, т. 2. – С. 343.

Чаще всего, говоря о проекции халкидонской формулы в истории, имеют в виду православный идеал «симфонии» светской и духовной властей. О применении халкидонского принципа в мирской философии в России см. соответствующую главу («Халкидонская проблема в понимании русских мыслителей») в книге: Карташев А.В. Вселенские соборы. – М., 1994. – С. 288–295.

Достоевский Ф.М. Бесы. – М., 1990. – С. 257.

Впервые напечатано в журнале «Свободная мысль», 2014, № 3.

В развернутом виде наше исследование вышло в изд-ве Института русской цивилизации (Артель и артельный человек / Сост., введение В.В. Аверьянова. – М., 2014). Его главные авторы: В.В. Аверьянов (руководитель авт. коллектива), В.Ю. Венедиктов, А.В. Козлов. Кроме того, в работе над отдельными аспектами принимал участие еще целый ряд экспертов. При всем обилии литературы об артели мы столкнулись с отсутствием сводных фундаментальных исследований, предлагающих всестороннее рассмотрение этого феномена во всем его многообразии, его описание, анализ и концептуализацию, всеобъемлющий учет его оценок у разных авторов, его отражений в различных направлениях общественной мысли. Отсутствие обобщающих работ было разительным при том огромном внимании, которое уделялось исследователями, начиная с 60-х годов XIX века, темам артели, артельности, соотношению артели и общины, детальному изучению отдельных разновидностей артели и кооперации, анализу исторических трансформаций, в ходе которых русская артель пережила тяжелые испытания, горячим дискуссиям идеологов прошлого вокруг развития артели и ее важности для будущего социального уклада, тому огромному социальному значению артели, которое представляется несомненным для русской истории последних столетий, и т. д.

История России XVIII–XIX вв. / Под ред. Л.В. Милова. М., 2006. С. 229–232.

Нефедов С.А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV – начало XX века. Екатеринбург: Издательство УГГУ, 2005. См., в частности, § 4, 3, 7 и др.

Башлачев В. Русское крестьянство в зеркале демографии. М., 2011. С. 68.

Максимов С. По Русской земле. М., 1989. С. 26.

Даль В. И. Избранные произведения. М… 1983. С. 206–207.

Исаев А. Артели в России. Ярославль, 1881. С. 287.

Буров Ф.Ф. Из деревенских разговоров // Народные мысли. 1918. № 8–9. – Цит. по: Николаев. АЛ. Как крестьянство артелью справляет свои дела. М., 1918. С. 5.

См. на эту тему: Азаренко С.А. Топология культурного воспроизводства. Екатеринбург, 2000. С. 214.

Энгельгардт А.Н. Письма из деревни. М., 2010. С. 312.

Слобожанин М. Новые построения в идеологии и теории кооператизма-артельности. Петроград, 1919. С. 69.

Левитский Н.В. Земледельческие артели Херсонской губернии. СПб., 1896. С. 2.

Энгельгардт А.Н. Письма из деревни. М., 2010. С. 286.

Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. М„1994. С. 146–147.

Левитский Н.В. Артельный договор для земледельческих артелей. Елизаветград, 1900. С. 5.

Платонов О.А. Русский труд. М., 1991. С. 55–57.

Елисеев А. Социализм с русским лицом. М., 2007. С. 30.

Исаев А. Артели в России. Ярославль, 1881. С. 251.

Там же. С. 252

Там же. С. 254.

В теоретико-правовом плане круговая порука представляет собой разновидность солидарной ответственности и отличается от простого поручительства – исполнение обязательств при круговой поруке должно быть своевременным и немедленным.

Прокопович С.Н. Кооперативное движение в России, его теория и практика. М., 1913. С. 36–37.

Артель, разумеется, может быть определена термином «кооперация» в ее широком и абстрактном значении, – как союз, основанный на сотрудничестве, совместной деятельности нескольких лиц.

В.В. (Воронцов В.П.). Артельные начинания русского общества. СПб., 1895. С. 1 и др.

Вестник кооперации. 1909. № 1. С. 34

Любопытная деталь: несмотря на все аргументы теоретиков кооперации западнического типа, официальная позиция заключалась в том, что артели не являются кооперацией. Царское правительство в лице Министерства промышленности и торговли при обсуждении в 1916 г. вопроса об изменении положения 1902 г. «Об артелях трудовых» отказалось признать артели частью кооперации. Только кооперативный закон, принятый Временным правительством, в котором преобладали сторонники западнического направления внутри кооперативного движения, в марте 1917 г. признал кустарно-промысловые артели частью российской кооперации. (См. об этом: Николаев А.А. Основные виды кооперации в России: историко-теоретический очерк. Новосибирск, 2007. С. 123.)