–А Влерастиша?

–Нет, только Цецилии, – в полудрёме бормотал Терти.

–Почему ты отвечаешь на мои вопросы?

–А почему нет? Мне, разве, есть, что терять?

–Не дрейфь, я тебя вытащу.

–Бессмысленно.

–Почему это?

–Если бы это было возможно, я бы уже сбежал. Но даже если выбраться из клетки, если даже убежать за много миль, Цецилия всё равно найдёт меня и вернёт обрат… – последние пару букв Терти уже не договорил.

–Очнись, – Лев протянул руку между прутьев и похлопал Терти по щекам.

Леонес понял, что так он ничего не добьётся. Брата Цецилии нужно было вытаскивать. Лев вылез наружу и, найдя два здоровых камня, вернулся обратно в палатку. Там он обмотал острые каменюки тряпками из клетки и, подойдя со спины к спящим охранникам, ударил их по затылкам. Те свалились на землю.

–Терти, держись там, – крикнул Лев, обшаривая карманы охранников. – Я нашёл ключ, сейчас открою.

Дверь клетки распахнулась. Лев зашёл внутрь и наклонился к Терти.

–Давай, приходи в себя, – он тряс его руку и легонько шлепал по щекам.

–Что? Что ты хочешь? – произнёс Терти, лишь чуть приоткрыв рот.

–Что с тобой вообще такое? Ты болен?

–Не, думаю это енти… – бурчал Терти.

–Енти? Что за енти?

–Цветочек…

–Зараза, Терти. Поднимайся давай!

–Цветочек, растёт на болотах. После него хорошо спится…

–Снотворное значит.

–Ага, – Терти открыл глаза и посмотрел прямо в лицо мутным задумчивым взглядом. – Знаешь, ты так похож на одну женщину!

–Что за женщина?

–Красивая очень, – Терти говорил, пьянчуга, вылакавший не одну бутылку накануне.

–Давай, не будь слабаком. Что за женщина? Брюнетка? Голубые глаза?

–Да! Зачем спрашиваешь, если и сам всё знаешь…

–Как её зовут? Терти, не спи! – Лев уже увереннее ударил его по щеке. – Я спрашиваю, как её зовут!

–Что-то на Э или Е, я не помню точно, – Терти сильно нахмурил брови, стараясь задействовать весь ресурс памяти. – Эвирка! Нет, Эрика. Её зовут Эрика. Точно, какое красивое имя, прямо как она сама…

Терти окончательно перестал соображать и рухнул на пол. Лев не знал, почему его здесь удерживают, но подозревал, что не настолько тот опасен, чтобы запирать его в клетке. Между прочим, второй случай, когда Цецилия насильно удерживала живого человека у себя под боком. Такой себе расклад, на двоечку.

Лев твердо решил более не задерживаться в гостях. На улице начинало светать, а, значит, скоро начнёт просыпаться лагерь. Действовать нужно было быстро. При предрассветном обходе Лев приметил у входа небольшой навес, под которым располагалось уютное жилище лошадей. Кража одной их них погоды не сделает.

Лев, конечно, не обладал специальными умениями обращения с этими четвероногими скакунами, но в целом, он представлял, что нужно делать. За минуту было пересечено поле, затем сложное испытание – пролезть под верёвкой; Лев отряхнулся от земляных крошек и непосредственной походкой отправился к конюшне, здороваясь, как бы невзначай, с уже проснувшимися циркачами.

По утру поездка на лошадях никому не сдалась, поэтому Лев, без особых трудностей, попал внутрь стойла. Навозом не пасло. Жеребцы и кобылы, а их там насчитывалось 11 штук, знали, что такое качественный уход и забота. Все они были крупные, с развитой мускулатурой. Они нюхали руку, если подвести её к их носам, давали себя гладить. Животные не боялись Льва. Видимо, человек никогда их не обижал. Доброжелательными и благосклонными к общению с людьми были все лошади за исключением одного жеребца средних размеров. Красавец молочного окраса с кудрявой длинной гривой того же цвета, но пара черных прядок, как порок среди чистой безгрешной глади, выбивались из общей белизны.