–Паспорт, – мерзкий голос продавщицы соответствовал ее наружности.

Лев нахмурил брови. Это, без преувеличения, был первый случай, когда у него спросили паспорт при покупке чего-либо запрещенного законом для продажи малолетним. Он с тринадцати лет спокойно покупал друзьям алкоголь и сигареты (накидывал процент, юный предприниматель), и ни одна кассирша не икнула. Мелкое мошенничество прокатывало удачно из-за рано начавшегося созревания организма: борода отрастала на полсантиметра каждый месяц с четырнадцати лет, а голос огрубел еще в яслях.

–Не ношу с собой, – честно ответил покупатель.

–Без энергетика обойдешься, – продавщица покачала головой из стороны в сторону, будто объясняла таблицу умножения обезьяне.

–Тогда воду, пожалуйста, – процедил Лев.

Кассирша, фыркая под нос что-то о копейках и бесполезной трате ее биржевого времени, поплелась к стеллажу с водой.

***

Не полегчало, только разыгрался аппетит. Головная боль притупилась под чудодейственным бурчанием живота. Трудности разрастались в геометрической прогрессии, и находить пути их преодоления необходимо было по той же формуле. Еду предлагала любая забегаловка, а вот вкусно покушать и выпить не хуже – это нужно ехать в конец проспекта Ударников, в бар, пользовавшийся успехом у студентов и школьников, поскольку там никогда не спрашивали возраст, а выпивка не била по кошельку.

Мысль о том, чтобы пойти в бар несколько взбодрила Льва, и он, не теряя ценного времени, сел автобус и поехал навстречу беззаботному вечеру.

***

Бар «Моряк» ютился в подвале жилого дома. На вывеску поскупились, на рекламу тоже, и попасть в бар случайному прохожему не представлялось возможным.

Вход значился со двора – через черную массивную дверь. Только открыв ее, сразу наткнешься на другую, а за ней уж на сам подвал, который по кусочкам арендуют мелкие конторки. Днем в них кипит человеческая работа, а ночью зажигают мокрицы. Дальняя, ненавидимая клерками дверца, была выкрашена в кислотно-розовый. Это и был портал, ведущий в «Моряк».

Сам бар – это комната, площадью не более пятидесяти квадратных метров, не считая кухни. Внутри интерьер был оформлен из подручных средств, с закосом под морскую тематику: тут тебе и штурвал из бутылок из-под пива, сине-голубые флажки с флагами стран-соседей, метровый якорь, сделанный полностью из алюминиевых вилок и ложек; керамические рыбы, развешанные по стенам, коллекция морских атрибутов, состоящая их подзорной трубы, потертой бутылки с этикеткой «РОМ», шляпы-треуголки, тельняшки, ножа, пары сабель, игрушечного пистолета и платка с черепами; также, помимо рыб, зал украшали портреты знаменитых моряков и пиратов, например, Джона Рэкхема, Эдварда Лоу, Генри Моргана, Уильяма Кидда и многих других. Бар – неоцененный критиком музей, но экспонаты его несут весьма сомнительную, посредственную, совершенно не исторически-познавательную нагрузку. Обычно «Моряк» довольно тих и спокоен: за столами шушукаются компании молодых людей, иногда они могут пошуметь, но очень быстро прекращают это некультурное занятие.

На тишину со спокойствием рассчитывал Лев, когда его озарила идея провести вечер наедине с горячей сковородочкой баварских сосисок. Но приоткрыв только кислотно-розовую дверь, он понял: сегодня безмятежность взяла отгул. Вместо привычной расслабляющей музыки его уши разразил тяжелый бас метала. Этот хаотичный набор звуков бил словно молоток по черепушке. Играла песня известной в своих кругах метал-группы, тематически подходившая под атмосферу – «Русалка на волнах» в исполнении приспешников сатаны.