–Дядя Астри, а ты со всеми гостями запираешься в подвале один на один? – начал говорить Лев, пытаясь понять, в какой части подвала сейчас Астарис.

–Не со всеми, но со многими. Не нужно много времени, чтобы понять мотивы человека, – раздался голос где-то совсем близко.

–Вот были бы все люди столь же проницательными, того и гляди, несчастных случаев поубавилось, – продолжил Лев и тут же споткнулся обо что-то металлическое. – Ай! Астарис, подсвети дорогу! А то я не доживу до встречи с духами такими темпами.

–Если тебе и суждено умереть от удара о тупой предмет, то точно не здесь и не сейчас, – спокойно отвечал ему Астарис из темноты. – А насчёт света – потерпи. Еще лучше постой на месте. Как потребуется твоё присутствие, я свистну.

–Воспользуюсь-ка я твоим советом, – кивнул Лев, – а ещё, скажи мне кое-что. Ты случайно не видел, а может, хотя бы слышал о женщине, даже скорее девушке, с длинными чёрными волосами и с голубыми, практически белыми глазами? Возможно, она, так сказать, предпочитает чёрные одеяния, типа того…

–Ну, знаешь, даже в этом городе немало голубоглазых брюнеток, что уж говорить о всей стране, о всём мире. Хотя, я, кажется, знаю о ком ты говоришь. Мне еще наверху пришло в голову, что больно вы похожи…

–На кого? – сердито крикнул Лев. – Кого не встречу, все говорят загадками да поговорками. Это ваша блазенская фишка? Иначе, я не могу объяснить, почему нельзя прямым текстом сказать то, что нужно!

–Тс-с-с-с…

–Ладно! Молчу. Но я, замечу, достаточно заплатил, чтобы ты уделил мне некоторое время и ответил на вопросы.

–Корова и та, разумнее тебя будет! Замолчи и слушай!

Лев прекратил низвергать поток возмущения и стал, как сказал Астарис, прислушиваться. Шёпот, тихий-тихий, еле заметный шёпот. Лев пытался разобрать отдельные слова и фразы, но у него не получалось. Неожиданно зажглась свеча, и на комнату пролился тусклый свет. Это помещение скорее напоминало кладовку. Везде были навалены груды непонятных вещей: какая-то разломанная мебель, осколки стекла, бутылки, исписанные страницы, книги, подушки с одеялами, склянки и колбы. Все эти предметы никак не походили на колдовские. Посреди свалки стоял небольшой круглый столик, исписанный непонятными знаками, скорее всего какими-то магическими рунами.

Астарис поставил зажжённую свечу в центр стола, а сам присел на краешек стула. Лев последовал его примеру и занял второй стул, стоявший у столика. Дядюшка Астри подтянул к себе откуда-то с пола небольшой ножичек с красной рукояткой, затем резко схватил ладонь Льва и резанул по ней. Струйка алой крови полилась на стол. Астри управлял рукой Льва, как кукловод куклой, и рисовал ею непонятные рисунки на деревянной поверхности. После того, как урок рисования человеческой кровью подошёл к концу, Астарис внезапно прижал ладонь Льва к свече. Крик боли раздался из уст подопытного, но дядюшка Астри будто впал в оцепенение. Он с нечеловеческой силой держал ладонь Льва прямо над пламенем, не давая возможности гостю пошевелить свой рукой. Когда колдун наконец-то ослабил хватку, в комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим непрекращающимся шёпотом. Он не становился громче, но Астарис вертел головой, как бы пытаясь вникнуть в чьи-то слова.

–Они… они не знают тебя. Тебя тут нет. Не должно быть. Они боятся, они не должны говорить, – несвязанный бред лился из уст мага, – я постараюсь их уговорить.

Астри замотал головой, а губы-лепешки его захлюпали друг по дружке. Его глаза остекленели, они остолбенели. Руки сжались в непонятной форме и стали похожи на ветки деревьев или просто изогнутые прямые.