Следующий день поначалу был копией предыдущего. Ранний подъем, недопитый кофе, чем-то напомнивший вечернее пиво, пустая, темная трасса. Ближе к обеду стало ощущаться приближение к столице. Машин на дороге стало больше, больше стало и камер наблюдения. Ранние январские сумерки уже обволакивали окрестности, когда черный гелендваген наконец пересек окружную и неторопливо покатил в городском потоке, и окончательно стемнело, когда Макс добрался до дома. Квартира, оставшаяся ему от покойного отца, сенатора от Среднегорской области располагалась в одном из уже не новых, но добротных жилых комплексов, построенных в западной части столицы.

Душ, бутылка купленного в минимаркете на первом этаже пива. Приятная мягкость широкой кровати. Сон, сон, сон…

Панорамный вид на вечерний мегаполис с высоты шестнадцатого этажа Смоленского Пассажа мог заставить полюбить столицу даже тех, кто испытывал к ней искреннюю неприязнь. Бесконечная огненная река Садового кольца беззвучно несла свои светящиеся в темноте ксеноновые и светодиодные волны одновременно в обе стороны навстречу друг другу. Совсем рядом, на другом берегу этой волшебной реки величественно возвышался сказочный замок министерства иностранных дел. Тут и там темноту неба рассекали отблески золоченых куполов многочисленных церквей, а где-то совсем далеко багряно светились маленькие кремлёвские звездочки.

Наташа молча смотрела на Макса и загадочно улыбалась. К чему относилась ее улыбка Подгорный мог только догадываться, а пока он чувствовал, что против своей воли тоже глупо улыбается ей в ответ. Хотя, сказать, против своей воли, это было бы наверно неправильно. Макс хотел улыбаться этой сидевшей напротив него девушке, пристально смотрящей на него своими такими большими и такими зелеными глазами. Порой казалось, что в них проскальзывают маленькие искорки насмешки, но и против этого Подгорный не возражал. Когда Наташа наконец заговорила, Макс окончательно уверовал в то, что выглядит смешно.

– Максим, вы могли хотя бы притвориться интеллектуалом, ну или галантным кавалером. Уж не знаю, что вам проще, – хихикнула Наташа, – или все так трудно? Девушку же надо развлекать, а вы молчите как верблюд.

– Почему верблюд то? – обижено спросил Макс.

– Мне кажется, это подходящий пример – снова хихикнула Наташа, – обычно верблюды молчат, во всяком случае, редко, когда встретишь говорящего верблюда. Может разве что у вас, в Среднегорске.

– У нас холодный город, боюсь зиму верблюды не перенесут, – пробормотал смущенно Подгорный. Наташа небрежно махнула в ответ рукой, словно отметая его возражения.

– Знаете, Максим, вы такие глупости говорите. Верблюды на самом деле очень хорошо переносят холода, даже лучше, чем лошади, – Наташа подцепила кусочек хурмы из салата и отправила его себе в рот.

Подгорный неожиданно вспомнил свой последний разговор с губернатором Сергиевичем, когда тот примерно также поучал его. «Похоже мне и вправду пора за учебники садиться,» – с досадой подумал Макс. Вслух же он произнес:

– Вот уж не знал, что жители столицы так хорошо в верблюдах разбираются.

– Знаете, Максим, когда живешь в таком странном городе как этот, тебя всегда такой зоопарк окружает, что в ком угодно разбираться начнешь. Порой думаешь, что с человеком знакомишься, а это в итоге такая скотина, оказывается. Ой, – притворно смутилась Наташа, – это я вовсе не про вас сказала. Ну я так думаю… Я надеюсь…

– Я понял, – собрался с мыслями Подгорный, – пока вы не смогли меня классифицировать как биологический подвид, мне уготована роль грустного клоуна. Верно?