« – Интересно, как она называется сейчас? – мысленно спросил себя Попелюх. – Что ни будь историческое, или именем, какого ни будь новоявленного героя?»

Вопрос был задан с небольшим сарказмом, отразивший принципы воспитание в семье, в которой один дед – едва выжил в немецком концлагере, а второй, будучи партизаном-подпольщиком, был выдан полицаем гестапо и расстрелян немецкими карателями. Об этих фактах семейной истории с детства напоминал ему отец, бывший советский офицер. Его взгляды на жизнь заняли определенное место в мировоззрении Родиона. И все новоявленные изменения он пропускал через призму своего воспитания.

«Мерседес» вышел на развязку возле гостиницы «Пивденный Буг». Здесь находилось несколько легковых машин полиции и грузовиков с «гвардейцами». Микроавтобус на пару секунд остановился у въезда на мост возле импровизированного КП. Водитель предъявил удостоверение. Гвардеец отошел в сторону и махнул жезлом, разрешая «Спринтеру» проследовать дальше.

– Вот там это произошло! – Тишанин пальцем указал на набережную.

Все находящиеся в автобусе повернули голову влево. Над рекой, отражаясь в воде, ярким пятном светилась сцена. Она была пуста. На сегодня спектакль закончился.

Мост через Буг проехали молча. Перед подъемом на Соборную, водитель свернул влево на экс-Свердлова. Машину снова остановили. На этот раз удостоверение гвардейцу предъявил Тишанин. Снова разрешающий взмах жезлом от «гвардейца», и после этого микроавтобус зарулил на стоянку возле центрального входа спорткомплекса.

– Ну, вот и приехали! – объявил капитан.

– Все на выход! – отдал команду Шевчук.

Спутников долго приглашать не пришлось. Эксперты, захватив свои кофры, вышли на улицу. За ними проследовал Попелюх. Ночь была теплая. Но чувствовалось, что рядом река.

Родион осмотрелся. Строение практически не изменилось со времени, когда он в детстве занимался здесь плаваньем, а в юности рукопашным боем.

« – И со своей первой любовью я здесь познакомился… – подчиняясь ауре весеннего вечера, «ударился» в ностальгию Попелюх. – Вот перипетии судьбы! Кто бы мог подумать!»

Во внутреннем кармане куртки завибрировал телефон. Родион еще в Киеве поставил его «на беззвучку». Попелюх посмотрел на дисплей. Высвечивался номер начальника отдела Полуяна.

– Слушаю вас, Сергей Николаевич! – ответил на звонок следователь.

– Здравствуй, Родион! Где ты находишься? Как дела? – без предисловий начал сыпать вопросами начальник.

– Двадцать минут назад приземлились в Виннице. Сейчас подъехали к бассейну «Авангард», откуда работал снайпер. Только вышли с автобуса.

– Кто старший от СБУ?

– Майор Шевчук Григорий Борисович.

– Знаю его. Жесткий дядько! – Заметил Полуян. – Ты с ним поаккуратней. Твое дело – надзор! Ты меня понял?

– Я понял вас, Сергей Николаевич.

– А я еще раз повторю – твое дело надзор! Никакой инициативы! Спросят – отвечай. Не спросят – не лезь с советами. Все фиксируй! Будь внимательный! – Полуян сорвался на крик, и умолк на самой высокой ноте.

« – Начальство нервничает! – отметил Попелюх. – Наверное, в Столице очень не спокойно».

– Через час летим с Генеральным к тебе. И не только мы. Но, остальные – меня волнуют мало. Введешь нас в курс дела. Понял?

– Я понял вас!

– И еще, – продолжил Полуян, – держи меня в курсе всего! Слышишь? Это лично моя просьба. Ты меня понял?

– Я все понял, Сергей Николаевич!

– Звони в любое время суток! – не унимался начальник. – Без стеснения! В любое время!

– Я все понял! – еще раз повторился Родион.

– Тогда до встречи!

– Всего хорошего, Сергей Николаевич!

– Какое там «хорошего»…

Связь прервалась. Попелюх вдруг привиделось раскрасневшееся лицо начальника, судорожно выискивающего по карманам носовой платок, что бы вытереть с лица выступивший пот.