Раздались многочисленные возгласы одобрения, в том числе от некоторых графов и баронов северных земель. Ференц Сепрентос выдержал паузу и продолжил:

– Итак, это вариант наилучший для нас. Чтобы быть первыми во всем, нужно стремиться к исполнению именно идеально выгодных для Великой Унии планов. Потому для начала мы берем все вышеописанное за основу, за то, к чему стремиться. И, соответственно, нам все-таки нужно право прохода и мир. Пока что. Что для этого мы можем сделать?

– Единственное, что мы можем предпринять для этого, так это вступить в контакт с самим бароном, – выразил мнение большинства граф Эдон, по званию майор. – Если Аластор Вук и его люди не окончательно утратили честь, они буду вынуждены принять нашу делегацию. Ведь белый флаг с черным крестом – священный знак для любого благородного человека. Все обязаны беспрекословно склониться при виде этого символа и вступить в переговоры немедленно. Нет на войне ничего более отвратительного, чем наплевать на эту просьбу о коротком перемирии.

– Но мы не ведем войну официально, – встрял граф Баккер. – Потому барон может спокойно не отвечать на призыв к диалогу.

– Юридически может, но не фактически, – безапелляционно отрезал Сепрентос. – Барон уже подмочил репутацию. Конечно, он может плюнуть на все и вообще не обращать внимание на то, как его кредит доверия на международной арене скатывается к нулю. Но мы от этого только выиграем. Человек, которому перестают доверять, обречен. Мы лишь быстрее уничтожим Вука.

– Тогда что же, отправляем людей к барону на переговоры, с целью упросить его выполнить свою часть сделки? – озадаченно проговорил Роджер Гудман.

– Безусловно, – герцог Правский кивнул. – Если нам откажут его солдаты, я разошлю весть во все уголки мира, что подданные барона бесчестны, и он не имеет никакой власти над ними. Если они пропустят и сопроводят нашу делегацию, но откажет сам барон, я опозорю его таким же образом, и даже с большим эффектом. Если он примет делегацию, но откажет нам в ходе самих переговоров, то снова он очернит себя, и уж я позабочусь, чтобы все помнили о том, что есть люди, которые берут деньги, и ничего не дают взамен, кроме обещаний. Мы же выиграем время и сможем слегка подготовиться к атаке, проработать стратегию. Тем самым мы снизим риски потерь и максимально увеличим силу нашего удара. Я зашлю в горы лучших лазутчиков, которых не смогут обнаружить никакие отряды войск барона. Они помогут нам сформировать правильную оценку действительности. Ну, а если барон согласится сделать то, под чем он сам подписался, взяв от нас выкуп, то мы пройдем на наши земли, а дальше все желающие смогут поучаствовать в мести. В Правии таких будет очень много, уж поверьте.

– Да и в Виртленде найдутся! – выкрикнул граф Джейкоб Фокс, не обратив никакого внимания на молнии, которые запустил в него взглядом маршал Гудман.

– Охотно верю вам, капитан Фокс, охотно верю, – Ференц Сепрентос даже не посмотрел на графа.

– Кто же поедет, маршал? – поинтересовался Лазар Вервекс. – Нужно собрать делегацию.

– Делегацию будет собирать тот, кто будет ее возглавлять, – провозгласил наместник Юга.

– Я готов идти! – крикнул граф Пистрикс. – Уж я объясню барону, как нехорошо врать!

– Нет, я! Нет, я пойду! – разом грохнуло со всех сторон. Многие хотели взять эту обязанность на себя. Хотя дело было опасным, вера в белый флаг с черным крестом была крепка.

– Я хочу идти!

– Ты? Да кто ты такой? Я пойду!

– Нет, пусть идет граф Баккер, он самый рассудительный.

– К черту Баккера, пусть идет южанин! Отправить Эдона! Он договорится.