– Да, генерал?

– Отправьтесь-ка к Фоксам и скажите им, что я, как генерал Сухопутных боевых сил его величества, приказываю им чесаться побыстрее. Если граф Джейкоб не в состоянии справиться со своими людьми вовремя, то я могу сам взять бразды правления его армией. Тем более мое звание мне позволяет это сделать. Уж я так дерну чертовых «лисиц» за хвост, что они вмиг вспомнят свою природу и станут, наконец, выполнять приказы маршала и мои приказы вовремя. Все ясно?

– Как прикажете, ваше сиятельство! – барон Шварц наклонил голову.

Когда подчиненные вышли, граф Кёниг схватил кувшин с водой и плеснул немного себе на лицо. Протер глаза. Веки были тяжелы и опускались, словно воздух давил на них, превратившись в свинец. Но Альберт был очень сильным человеком. Он осмотрел себя, принюхался.

– Нет, от меня несет словно от вепря, изображенного на моем гербе! Винсенс! – окликнул граф.

Сын снова вбежал.

– Возьми пару слуг и подайте мне ведро с водой и порошка. Мне нужно отдраить себя и сменить платье. В таком виде можно пойти только в портовый трактир, но не к Роджеру.

Через час генерал Альберт фон Кёниг, в чистой одежде и с мечом на поясе, в окружении приближенных, торжественно вступил в огромный шатер герцога Виртленда, маршала короля, Роджера Гудмана.

Все были в сборе. Вон справа сын Казимира, Матеуш, разговаривает с отцом оруженосца генерала, Хедвичем Баккером. Вокруг столпились их подчиненные. Левую часть шатра занял сын Роджера Рэйф и его свита. А также свита графа Джейкоба Фокса. Сам Джейкоб склонился к маршалу и что-то нашептывал ему на ухо, пока герцог потягивал пиво. Лицо Гудмана было недовольным. «Уже все выполнил и прибежал жаловаться, хитрый лис! – подумал про себя Альберт. – А, и черт с ним! Тем лучше».

Генерал встал в центре, поклонился и произнес:

– Маршал, все армии нашего достославного герцогства находятся в полной готовности. Мы можем выступать, как только ваша светлость отдаст соответствующий приказ.

Роджер Гудман, человек полный, с торчащими в разные стороны усами и бородой, посмотрел своими добрыми глазами на генерала Кёнига. Как ни старался он изображать суровость, взгляд его всегда излучал теплоту и веселость.

– Генерал, вот тут граф Фокс жалуется, будто ваш знаменосец незаслуженно оскорбил его. Передал ваш, полный гнева, приказ поторапливаться с организацией нашего дальнейшего похода уже тогда, когда все было как раз готово. Ваши люди плохо осведомлены?

Не моргнув глазом, Альберт ответил:

– Если кто-то и осведомлен плохо, так скорее сам граф Фокс. Приказ был ясен и четок. Как только все будет готово, сообщить мне. Раз люди графа Фокса не успели сделать этого до того, как к ним явился капитан Шварц, чтобы выразить мое недовольство, то это значит только одно, ваша светлость. Что граф Фокс просто не успел выполнить свой долг. Кстати, – генерал Кёниг холодно посмотрел по сторонам, – многие почему-то решили прыгнуть выше головы и побежали сразу с докладами именно к вам, маршал, хотя если мне не изменяет память, как раз для укрепления порядка в армии светлейшим королем Готфридом был принят Закон о военных званиях в Великой Унии. Я ошибаюсь?

Многие поежились. Графа Кёнига боялись. Мало кто смел бы бросить ему открытый вызов. Этот человек, очень щепетильный в вопросах чести, всегда мог постоять за себя сам с мечом в руке, и далеко не каждый мог оказать ему достойное сопротивление.

Джейкоба Фокса уже не было рядом с герцогом. Хитрый, но пугливый граф, постарался затеряться среди людей, наполнявших шатер, бормоча под нос какие-то извинения.

– Впрочем, ваша светлость, – продолжил Альберт, – все это я списываю лишь на то, что нововведения, даже самые лучшие, не сразу приживаются в государствах. Порой это длится даже несколько поколений.