Начинался театрализованный обряд. Тремя «ударами» молота он, посвящаемый, Олег Павлович Мировой, «повергался» в гроб.

Пока он тихо лежал, его покрывали красной тканью, символизирующей кровь. На сердце клали золотой треугольник с монограммой, означающей слово «Иегова». И веточку акации.

Олег помнил, что лежать на жесткой доске ему было чертовски неудобно. Помнил, как вокруг него под траурную мелодию шествовали братья. А потом встали вдоль квадрата и, взявшись за руки, образовали так называемую братскую цепь.

Затем наступил самый главный момент.

Его подняли из гроба. Подвели к алтарю. И поставили на одно колено.

Досточтимый мастер произнес над ним фразу, которая используется всеми масонами без исключения:

– Во славу Великого Архитектора Вселенной я утверждаю тебя в третьей степени мастера нашего цеха…

Один из стоявших рядом офицеров ложи подал досточтимому мастеру длинный меч. И тот, подняв его на вытянутую руку, легко коснулся сверкающим лезвием плеча и темени Олега.

Все свершилось.

– Встань, новоиспеченный мастер! – провозгласил магистр.

Затем взял Мирового за плечи, поднял его. И трижды облобызал. Как и принято между полноправными членами ложи.

А потом была праздничная совместная трапеза, братская агапа.

Столы были составлены буквой «П». В центре стоял досточтимый мастер. Перед ним в этом пространстве, образуемом столами, был поставлен небольшой походный алтарь, на который возложены Библия, циркуль и наугольник. Вдоль стола, по его середине была протянута голубая лента. На ленту в одну линию были поставлены бокалы всех собравшихся в ложе братьев.

Каждый тост начинался с того, что мастер призывал виночерпия «зарядить пушки». (По старинной военной традиции столовые принадлежности у масонов носят военные или армейские названия: бокал – «пушка», салфетка – «знамя», вилка – «сабля», вино – «крепкий порох», вода – «слабый порох», тост – «залп», наполнить бокалы – «зарядить пушки».)

Пошли тосты. Всего тринадцать. Сначала – за страну, где работает ложа. Потом – за президента. За всемирное братство вольных каменщиков. За великого мастера. За досточтимого мастера. И за него, мастера Олега Мирового…

И последний традиционный тост. Тост привратника. Поэтичное поминовение всех вольных каменщиков, рассеянных по всему лицу земли. После этого церемониальная часть закончилась. И начались приватные разговоры между масонами.

Прокурор, судья, банкиры, наместник, мэр. Здесь есть люди, облеченные властью. И тут они могут поговорить о делах. Да, приятно вспомнить на досуге Олегу Павловичу те незабвенные мгновения и теперь, отправившись в свое путешествие вокруг Европы, выполнить важное поручение братства.

Ну, а на гарнир у него вот такая вот отдельная история с этой светской дамой, которую он никак не может понять.

Вообще, конечно, его женщины – это, можно сказать, отдельная история.

Мировой не то чтобы убежденный холостяк. Нет. Несколько лет назад он даже женился. Но, как сейчас модно говорить, что-то пошло не так. И ему пришлось срочно развестись.

Конечно, женщины липли и старались охомутать его. Мировой никому не отказывал. Так что «фаворитки на час» иногда задерживались. А иногда и нет.

Он щедро награждал своих подружек: кого – квартирой, кого – хорошей иномаркой. И, нагулявшись, давал им отставку.

У него даже сложилось определенное правило по этой части: никогда не держать женщину в любовницах больше двух лет. Потому что это чревато и для тебя, и для нее. За два года страсть утихает. И приходит трезвый расчет.

Второе. Женщину тоже нельзя питать ложными надеждами. Сорвал цвет. И в сторону. Авось кто-нибудь подберет. Так вот он строил свои отношения с молодыми.