– А слугам? В доме есть слуги?

– Да, несколько человек, но им про украшения не говорилось. У них есть своя работа, за которую я неплохо плачу и за это рассчитываю, что они будут верно служить мне и не совать свой нос куда не надо. В мое отсутствие им даже не разрешается заходить в мой кабинет.

– А потерпевшему?

– Что потерпевшему?

– Ему разрешалось?

– Вообще я никогда не говорил, что нельзя, но он был хорошо воспитан и сам понимал, что ему в мое отсутствие делать в моем кабинете нечего.

– То есть он не должен быть в вашем кабинете?

– Нет.

– А вы его обнаружили?

– Да, я пришел домой. Зашел в кабинет и увидел его лежащим на полу.

– Вы были в мечети? – Петр вспомнил, что сегодня пятница, а намаз в 12 часов в пятницу многое значит для мусульман, если есть возможность, они обязательно стараются прийти в мечеть.

– Да, но после молитвы я не сразу отправился домой, а пошел в кофейню.

Кофейня – это своеобразный мужской клуб у татар. Пить алкоголь Коран запрещает, поэтому вместо кабака обсудить местные новости татары шли в кофейню.

– А вы ходили в мечеть один или всей семьей?

– Обычно в мечеть в пятницу мы ходим все вместе – я, моя жена, мои дети, слуги.

– И Мармудов?

– И он тоже. Он верный сын Аллаха.

– Я правильно понял, что сразу после намаза вы пошли в кофейню, а ваш управляющий пошел домой, зачем-то зашел в ваш кабинет и там его убили?

– Нет. Не так. Мармудов сегодня вообще не пошел в мечеть.

– Да? – удивился Петр.

– Он всегда ходил, но сегодня сказал, что сильно болит зуб и ему надо к врачу. Поэтому мы всей семьей пошли без него.

– А слуги после молитвы пошли домой или в кофейню?

– Нет, в кофейню я пошел один, жена, дочери и все слуги сразу после намаза возвращаются домой.

– А вы обычно каждую пятницу после намаза идете в кофейню?

– Да, а все остальные мои домочадцы идут домой.

Конечно, бездельничать в кофейне – это привилегия хозяина, а слуги должны работать. Женщинам тоже там не место, им после молитвы надлежало в сопровождении слуг вернуться домой. Немного помявшись, Петр Андреевич произнес:

– Я должен допросить всех ваших домашних.

Нерешительность Железманов проявил неспроста. В татарских семьях еще были сильны патриархальные традиции. Мужчина обязан обеспечить семью и покой своим женщинам – жене и дочерям. В Касимове у татар не было принято многоженство, хотя законы Российской империи разрешали последователям магометанской веры иметь несколько жен. Однако если этим и пользовались, то скорее в Азии. Но в то же время татарским женщинам был присущ непубличный образ жизни, из дома они выходили только по делу – в лавку или мечеть, и желательно в сопровождении слуги. Если в дом приходили посторонние, то женщинам пристало находиться на женской половине и не вступать с гостями в разговоры. Поэтому следователь понимал, что перспектива допроса жены и дочерей Гиреева не обрадует ни их самих, ни хозяина дома. Естественно, Гиреев напрягся, и Железманову сразу пришлось перейти к убеждениям:

– Поймите, это нужно для следствия, я обещаю быть максимально деликатным.

В этот момент раздался голос Рыбникова:

– Ваше благородие, я слесаря привел.

Слесарь, невысокий юркий мужичок, тоже татарин, с интересом осматривался. Железманов объяснил ему задачу: осмотреть замок сейфа, ключ и ответить на вопрос, был замок взломан или открыт родным ключом. Слесарь взял из рук Петра ключ, вставил в скважину, покрутил, потом еще что-то поколдовал. Минут через пять вынес свой приговор:

– Его не взламывали, все детали целы, ключ проворачивается достаточно легко.

– То есть открыли родным ключом? – уточнил следователь.