– Так, ты сейчас нам покажешь этот дом, потом пойдешь домой, на вот тебе 50 копеек, чтобы жена не прибила, – следователь вынул несколько монет из кармана. – И самое главное – никому ни слова! Скажешь кому что, из свидетелей переведу в обвиняемые.

Конечно, он блефовал в чистом виде, ни при каком раскладе эта жертва азарта не могла оказаться в обвиняемых. Но откуда это знать малограмотному рабочему? Напугать надо обязательно, а то разболтает всем подряд. А вечером как раз можно будет взять полицию и наведаться в этот веселый домик, с одной стороны, и про Тимира можно будет узнать – вдруг он там и околачивается? А с другой стороны, как ни крути, надо в отношении этой Липы дело возбуждать и пресекать ее незаконный бизнес.

Вечером Железманов вместе с унтер-офицером Рыбниковым и еще с несколькими полицейскими заняли наблюдательный пост в доме на Овражной улице. Хозяева дома страшно перепугались, когда увидели на пороге молодого человека в сопровождении людей в форме. Но следователь объяснил, что предмет их интереса в доме напротив, им нужна только точка обзора. Пока ждали и смотрели, разговаривали с хозяевами. Естественно, беседа шла о жильцах дома напротив. Точнее о жиличке. Говорили про нее много, охотно и преимущественно осуждающе.

– Мужа у нее нет. Старики давно померли, некому к порядку призвать. Вот она и нашла себе забаву и заработок одновременно: стала мужиков принимать, в карты у нее играют.

Тем временем сумерки сгущались. К дому стали подтягиваться мужские фигуры. Становилось очевидным, что и сегодня игра состоится. Когда число визитеров достигло десятка, Петр Андреевич решил: пора! Приказав одному полицейскому дежурить у входа, он решительно потянул на себя дверь, она оказалась незапертой, хозяйка игорного дома так привыкла к безнаказанности, что даже не приняла элементарных мер безопасности. Поэтому и следователь, и его спутники легко попали в комнату, где за столом сидели несколько игроков. Еще несколько мужчин стояли у стены, посматривая на игру со стороны. На столе лежали карты, кучка медных монет, стоял графин с мутноватой жидкостью. «Даже на казенную водку поскупилась, поит игроков самогоном», – подумал Петр Андреевич. Впрочем, это было сейчас не самое главное.

– В карты играем? – спросил он.

– Играем, ваше благородие, – простодушно заявил один мужчина. Ему в голову не приходило, что все происходящие является противозаконным.

– А во что играете?

– В «Три листика», – ответил тот же голос.

– А ставка велика?

– 15 копеек, – ответил другой мужчина, который судя по всему был жутко раздосадован, видимо, удача пока улыбалась ему и он надеялся на легкое обогащение.

– Да что ты врешь? – раздался визгливый голос. Железманов посмотрел вглубь комнаты и увидел владелицу притона: женщину лет 35, весьма миловидную, но со злым взглядом.

– Что ты врешь? Какая ставка? Просто сидим, разговоры разговариваем, вот водочки чуток приголубили в честь воскресенья. Ну перекинулись слегка в картишки, подумаешь. Только ставки никто не делает, – визжала она.

– Ага, и деньги просто так на столе лежат, – кивнул головой Железманов, потом внимательно посмотрел на присутствующих и сказал:

– Что не комплект у вас сегодня? Тимир Азаматов есть?

Мужчина, который высказывал сожаление о прерванной игре, живо отозвался:

– Нет.

– А так бывает?

– Бывает, ваше благородие.

Следователь потребовал отвести Липу в другую комнату и не сводить с нее глаз, а сам достал бумаги и стал допрашивать игроков, которые достаточно охотно подтверждали, что играли на деньги, что собираются каждые выходные, что Липа удерживала процент от выигрыша, давала в долг под залог вещей. Словом, полный состав преступления, о котором вчерашние крестьяне, пришедшие на заработки в город, просто не догадывались. Зато Липа понимала, что влипла, поэтому злилась и первоначально вообще отказывалась разговаривать со следователем. А тот не настаивал, сказал просто: