Следователь аккуратно снял улику и поднес ее к глазам. Ткань была светлая, из такой обычно шьют мужские рубашки. Жалко только, на клочке не был написан адрес злоумышленника.

– Выходит, пригрел я змею в доме, – сокрушался хозяин.

– Вы про Азаматова?

– Да, про него. Дал ему кров, работу, а он отплатил мне злом.

– То есть вы уверены, что ночью к вам приходил именно Азаматов?

– А кто же?

– Но что ему было нужно?

– Я думаю, он просто хотел обокрасть меня еще раз.

– Но вы же сами сказали, что ничего не пропало, – покачал головой Петр, у него начали в душе копошиться чуть уловимые ноты сомнений. Он сам не мог объяснить, что и как его настораживает, но что-то было, пусть пока еще неосознаваемое. Железманов решил для начала сделать то, ради чего шел в этот дом: допросить подробно слуг об Азаматове. Понятно, что в день, когда был обнаружен труп, все были напуганы и многое могли упустить, по-любому их надо было бы допрашивать второй раз, что называется на свежую голову. Часть вопросов касались потерпевшего – Бекира Мармудова. Но про него отвечали неохотно, особенно относительно взаимоотношений управляющего и хозяина.

– Не ругались они? – пытался узнать следователь.

– Нет, как можно. Да и не нашего ума это, у них свои дела, у нас свои, – отмахивались слуги. Про Азаматова разговор шел чуть лучше:

– Он покидал дом? – спрашивал Железманов прислугу, как мужчин, так и женщин.

– Ну, у нас это не принято, мы вроде как на работу нанимались, вдруг хозяину что нужно будет, – пожимали плечами женщины, а вот мужчины отвечали на этот вопрос не так уверено.

– Не принято – это понятно, а как на самом деле было? – проявлял настойчивость Петр Андреевич, при этом стараясь всем видом показать, что хозяину он не скажет про такую мелочь, как несанкционированные отлучки из дома. И в конечном итоге молодой человек добился своего: собеседники признали, что временами слуги мужского пола покидали дом за рамками официальных выходных, которые давал хозяин. Такие самоволки были различными по продолжительности: кто-то убегал на полчаса, чтобы купить что-нибудь в ближайшей лавке, а кто-то и целую ночь отсутствовал. Особо старались не наглеть, такое случалось не часто, но факт остается фактом: у Тимира вполне могла быть жизнь за пределами дома. Про него было четко сказано, что он периодически отлучался на несколько часов. Куда? Вот этого толком никто не знал, но подробности были интересные. Вспоминали, что парнишка возвращался порой очень веселый, с радостью приветствовал товарищей, даже лез обниматься. В такие минуты старшие с осуждением подумывали, уж не выпил он? А иногда Тимир приходил мрачный как туча, молча проходил к своей койке, ложился, повернувшись лицом к стенке.

– Так может он к девушке ходил? То поругаются, то помирятся? – предположил Петр Андреевич.

Старшие опять осуждающе покачивали головой: в исламских семьях себе жен сами не выбирали, следовали советам отцов.

– Может он подарки какие покупал? Платочки? Конфеты? – допытывался следователь, иногда по подаркам можно установить того, кому они предназначались.

– Конфеты покупал, леденцы на палочке, пряники, ну так это своим младшим, а вот платком один раз всего похвалился, сказал, что хочет матери подарить, – отвечали свидетели.

Тут выяснилась интересная деталь: Азаматов порой искал, у кого занять. Суммы были небольшие: копеек 20—30. Интересно зачем? Хотел купить подарок этой самой Липе? Как ни старался Железманов, а добиться координат полюбовницы Азаматова у него не получилось. Опять не понятно, где искать этого юного татарина. Пришлось снова провести разъяснительную работу с полицейскими чинами: пусть выявляют всех женщин с нужными именами, которые живут без мужей по любой причине – умер, служит в армии, ушел на заработки, и присматриваются к ним, нет ли в доме посторонних.