Жена сняла трубку.

– Алло! Здравствуйте! Да, сейчас. Борис Ильич! Тебя!

Борис с недовольным видом вышел из комнаты.

– Алло! Слушаю вас!

– Борис Ильич? – раздался в трубке незнакомый мужской голос.

– Да.

– Звонят из горвоенкомата. Вы смогли бы зайти к нам завтра, в 18 часов для сверки документов? При себе необходимо иметь паспорт и военный билет.

– Хорошо. В какой кабинет заходить?

– В четвертый. Дежурный скажет.

– Хорошо. До свидания.

Из кухни выглянула Женя.

– Кто звонил?

– Из военкомата.

– О! Еще в армию заберут!

– Так, вроде, уже был.

– Ну, на какую-нибудь переподготовку?

– Да никуда я не пойду! Делать мне больше нечего. Ужин по этому поводу не отменяется?

– Нет. Мойте руки. У меня всё готово.

За ужином Борис о чем-то рассказывал. Потом разговор перешел на тему последних событий. Женя внимательно слушала.

– Ты чего такая грустная? – спросил жену Борис;

– Да так, ничего. Не знаю. Какие-то предчувствия.

– Предчувствия относительно чего?

– Да не знаю. Не знаю. Не обращай внимания.

– Не могу не обращать внимания.

– Ну, не знаю. Не поняла еще. То ли эта история с Димой и бандитами. То ли звонок этот, из военкомата… Что-то тревожит.

– Честно говоря, у меня тоже какой-то осадок есть. Даже знаю какой.

– Какой?

– Они могут этого Диму просто порвать.

– А ты его предупредил?

– Я ему все сказал еще до того. Русским языком объяснил, чем это пахнет. Все равно, подавай ему бандитов! Люди – дураки! Верят в сказки о суровых, но справедливых ребятах.

– Ну, а после разговора с этим Ваней, ты виделся с Димой?

– Виделся. Все ему сказал.

– Что всё?

– Сказал, чтобы он не лез со своей темой к бандюкам. Ничего хорошего из этого не выйдет. Помочь ему легальными методами сложно, но можно. Надо подождать. Но вижу, что человеку свербит в одном месте. Хочется всего и сразу. В конце концов – это его дело. Он – взрослый мальчик. Пусть делает то, что хочет. Я ему кто, папа?

– Всё правильно.

– Он меня спросил, я ему ответил. Выбор за ним. И всё равно, осадок есть. Они и без меня выйдут на него. Навешают лапши, а потом разорвут.

– Думаешь?

– А почему нет? Семьдесят тысяч на кону. Они с этого живут.

– Так может быть надо сказать этому Ване, чтобы он его не трогал.

– Да? А кто я такой? Приду к Ване, а он от страха в штаны наделает. Сам Борис Ильич сказал не трогать!

– Н-да… История…

– Ладно. Давай, мой посуду. Уложим детей и пойдем, пройдемся перед сном. Идёт?

– Да! Давай.

Вечером следующего дня Борис подошел к зданию горвоенкомата. Возле входа никого не было.

– О! А где народ? Всех призвали? – буркнул себе под нос Борис.

Он вошел в здание. Откуда-то сбоку неожиданно вырос дежурный.

– Слушаю Вас! – спросил он;

– Меня пригасили на 18–00, в кабинет № 4.

– Как Ваша фамилия?

– Арбит.

– Как?

– Арбит, – по буквам произнес Борис.

– Сейчас узнаю. Подождите.

– Хорошо.

В самом военкомате тоже не было посетителей. Это показалось Борису странным. Из кабинета напротив вышел офицер.

– Это вы – Арбит?

– Так точно.

– Подождите, пожалуйста, несколько минут.

– Подожду. А куда деваться?

Офицер зашел в свой кабинет. Через неплотно закрытую дверь Борис услышал разговор.

– Дмитрий Владимирович! Он пришел. Да. Сидит в коридоре. Хорошо. Есть!

Перед Борисом вырос всё тот же офицер.

– Пожалуйста, пройдите вот сюда. Это – ленинская комната. Надо подождать минут пять.

– А кого?

– Сейчас, сейчас… Я не знаю, – как-то испуганно ответил офицер и выскочил из комнаты.

Через несколько минут в комнату вошел среднего роста мужчина в сопровождении того же офицера.

– Вот, Дмитрий Владимирович. Прошу! Располагайтесь, как удобно. Я буду рядом. Если что, зовите. Я мигом!