– Вот в чем не откажешь коммунистам, так в напоре. Довели экономику до ручки, до полного расстройства дел в республике, а теперь поучают других. Профессионалы…

Ведущая прервала его очередным вопросом:

– Всех нас ужасает вал преступности. Каждый день – громкие ограбления, перестрелки, бандиты сводят счеты друг с другом, а страдают ни в чем не повинные люди. Что вы намерены предпринять?

Первым ответил Кузьмин:

– Хочу процитировать слова одного американского президента: преступность есть не что иное, как партизанская война против общества. Боюсь, что эта война будет долгой. Нужно усиливать нашу правоохранительную систему, увеличить денежное содержание и оснащение милиции и прокуратуры. Но и при выполнении этих условий нельзя ждать быстрого успеха. Джин выпущен из бутылки, и затолкать его обратно будет не так просто.

Ведущая повернулась к Носкову. Тот ответил с подковыркой:

– Новое мышление демонстрируете, Федор Федорович. Раньше цитировали Ленина и Брежнева, а сегодня – американского президента. А я вам без цитат скажу: правоохранительная система работает настолько эффективно, насколько это устраивает действующую власть.

– И все? – удивилась ведущая. – Это весь ваш ответ?

– Я думаю, телезрители меня поняли, – ответил Носков. – А если не поняли, добавлю. Нынешняя власть лежит под преступностью. Расслабилась и получает удовольствие. При мне этого не будет. Два, максимум, три месяца и с организованной преступностью будет покончено.

– Не маловато берете? – ехидно поинтересовалась ведущая.

Носков сделал успокаивающий жест.

– В самый раз. Я знаю, что говорю. Все наработки на самых выдающихся наших преступников лежат в сейфах. Надо только дать им ход. И я это сделаю.

– Куда вы направитесь из нашей студии? – спросил Кузьмина второй ведущий.

– На день рождения. У внучки сын родился. Мой правнук! – с умилением сообщил старик. – Посидим, песни попоем.

– Говорят, вы хорошо играете на баяне и поете? – спросил ведущий. – Может, исполните что-нибудь?

Как по щучьему велению в руках Кузьмина появился баян:

– И Родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком, – пел Кузьмин.

Голос у него был хороший, он это знал. И поэтому не ограничился одним куплетом, а спел всю песню.

– Березовым соком, березовым соком.

Носков не мог сдержаться, его трясло от смеха. Камера наехала на него, показала крупным планом.

Одни телезрители покатывались со смеху, другие возмущалась, как топорно играет в демократию старый партаппаратчик.

– Эта рвань выиграет выборы! – сказал Зуев, смотревший дебаты по телевизору. Естественно, он имел в виду Носкова.

Следили за телевизионной предвыборной дуэлью и Брагин с Журавской.

– Спекся Кузя, – констатировал Брагин. – Не быть ему президентом.

Весь пешеходный бульвар и венчавшая его центральная площадь Симферополя были заполнены нарядно одетым народом. Носков не стал нарушать дорожные правила, оставил свой “запорожец” где положено и пошел пешком в сопровождении жены, дочери и охранника Сережи. А позади медленно, как катафалк, двигался огромный джип, окруженный крепкими парнями с короткой стрижкой.

В джипе сидели Максим и Ритка. Они опустили затемненные стекла и не скрывали своих лиц. Люди посматривали на них с возмущением, но предпочитали молчать. Они знали, что едут бандиты. Милиционеры старательно смотрели в другую сторону.

Старичок Поляков заметил Носкова, придержал его за рукав и сказал, показывая на джип:

– Ну и как вам это нравится? Я ж говорю, вся наша жизнь – игра без правил.

– Все же идете голосовать? – заметил Носков.

– Иду. Это уже в крови. Как условный рефлекс. Как слюна у собаки Павлова, – сказал Поляков.