Над редутом блестела веселыми красками икона святого Сергия, которую благословил сам митрополит Московский. Артиллеристы обращались с пушками с мастерством, свидетельствовавшим о долгой практике: заряжали, стреляли, чистили ствол и снова заряжали. Все происходило быстро и без лишней суеты. Однако, как бы хорошо они ни прицеливались, огонь артиллерии не причинял растянутым линиям боевых порядков атакующих существенного вреда.

Внезапно атакующие, находившиеся ближе к пушкам, сквозь грохот стрельбы различили посторонние звуки: команды, отдаваемые расчетам, а затем и скрип колес. Кто-то закричал: «Они отводят свои орудия!» Через мгновение раздался мощный одновременный залп всех пушек батареи, причинивший наступавшим особенно большой урон. Затем стрельба вдруг прекратилась. Русские свято выполняли ставший почти легендарным приказ самого царя, согласно которому ни под каким видом нельзя было оставлять свои орудия врагу. Сейчас, когда создался риск потерять пушки, они предпочли их отвести. Уцелевшие после последнего залпа англичане бросились на штурм валов редута.

Молодой, мальчишеского вида офицер валлийских стрелков первым водрузил над валами редута знамя своего полка. Едва он это сделал и оглянулся с гордой улыбкой победителя, как был убит ружейным выстрелом в грудь. Знамя покачнулось и упало, укрыв героя, подобно алому савану. Древко тут же подхватил сержант, который уже не выпускал его из рук, несмотря на то что был ранен.

Большой редут тут же заполнили возбужденные и радостные английские солдаты. Одни пытались записать свои имена и номера полков на стволе оставленной русскими гаубицы; другие использовали минуты относительной безопасности для того, чтобы перевести дыхание.

Большой редут был захвачен. Однако, несмотря на то что Кодрингтон и Браун сразу же занялись организацией его обороны, шансов удержать его без подкрепления было немного. И, как бы подтверждая мысль о том, что доставшаяся такой тяжелой ценой победа не была окончательной, с соседних холмов раздался душераздирающий вопль русских солдат, внушающий опасение английским командирам.

На направлениях, с которых войскам, взявшим редут, могла прийти помощь, было пусто. Были видны только раненые, медленно ковылявшие с поля битвы.

Слева генерал Буллер видел успех бригады Кодрингтона. Он понимал, что должен помочь коллеге. Он приказал 77-му полку под командованием полковника Эгертона отправиться на помощь Кодрингтону. Позже он собирался сам присоединиться к Кодрингтону с 88-м полком. К сожалению, полковник Эгертон был невысокого мнения о способностях своего командира. Увидев перед своим фронтом русские батальоны с приданной, как он считал, им кавалерией, полковник решил не выполнять приказ и оставаться на месте.

Генерал Буллер страдал той же болезнью, что и командир бригады генерал Кодрингтон и командир дивизии Джордж Браун. Он был очень близорук и, как все близорукие люди, считал, что люди с нормальным зрением не только лучше видят, но и способны лучше оценить обстановку в целом. Поэтому Буллер не только не рассердился на полковника Эгертона, отказавшегося выполнить его приказ, но, подумав, решил и сам остаться на месте вместе с 88-м полком. Он настолько безоговорочно поверил полковнику, что приказал построить пехоту в каре для отражения атаки русской кавалерии, которой на самом деле там не было и в помине.

Поддержать войска, закрепившиеся в редуте, могли бы и полки 1-й дивизии. Но к тому времени ни бригада шотландских горцев, ни гвардия еще не форсировали реку.

Герцог Кембриджский действовал очень медленно и осторожно. Указания, полученные им от Раглана, не несли в себе конкретной информации. Он получил приказ выступить в поддержку легкой дивизии. Однако этим приказ исчерпывался. Что имел в виду командующий? Герцог никогда не отличался инициативностью. Получи он распоряжения с учетом конкретной обстановки, от этого было бы гораздо больше толку, поскольку никто не мог бы отказать генералу в уме. Однако его постоянно преследовал страх ошибиться, поэтому, как и генерал Буллер, герцог решил оставаться на месте. Он прискакал к Буллеру посоветоваться, как поступить дальше. Буллер воздержался от советов его высочеству под предлогом неясности обстановки.