– И перепроверена, – добавил полковник. – Я же понимаю, дело нешуточное. Стоит ошибиться, вся российская армия над нами смеяться будет. Но и проигнорировать этот факт смерти подобно. Кто его знает, что у этих залетных на уме? Хотя они утверждают, будто явились с миром, чего доброго устроят такую заварушку, что нам еще лет сто икаться будет.

– Здесь ты прав на все сто. Если прошляпим опасность, то подставим страну, наш народ. Но смотри у меня. Если вешаешь лапшу на уши, пулей улетишь на Крайний Север белыми медведями командовать.

– Я и сам это прекрасно понимаю, товарищ генерал. Я же не самоубийца – подсовывать вам дезу. Факты проверены самым доскональным образом.

Исар, возглавлявший экспансию магов на запад, с каждым днем мрачнел все больше. За все время случилось всего два очень похожих инцидента. Сначала оказавшийся вне зоны контроля полицейский из табельного оружия открыл огонь по пришельцам. К счастью, архимаги успели выставить экран. Как оказалось, пистолетной пуле не по зубам защитное поле чародеев. А горе-стрелка прикончили ледяным жалом.

После этого случай маги удвоили бдительность, и второго отважного мстителя накрыли воздушным молотом, едва он достал оружие. Ассорти из мяса, костей и прочих составляющих человеческого организма недвусмысленно говорило о том, какая судьба ожидает любого, кто покусится на жизнь инопланетян.

В остальном все шло просто замечательно, что и лишало архимага покоя. Исар еще на Леоне усвоил прописную истину: по следам чрезмерной удачи незаметно следует жесточайший облом. Тут и Герман Сазонов плеснул масла в огонь, сказав:

– У нас есть хорошая поговорка «Русские медленно запрягают, но быстро едут».

Сазонов был одним из немногочисленных аборигенов, добровольно вызвавшихся служить магам. К слову, сделать это было труднее, чем кажется. Ментальный контроль лишал человека не только собственной воли, но и инициативы. Надо было очень сильно захотеть, чтобы, находясь в зоне контроля, обратиться к магу с собственной идеей или предложением.

На Леоне эта проблема решалась играючи. Давным-давно маги придумали амулет подчинения, который обычные люди носили, не снимая. Амулет налагал всего один запрет: человек был не в состоянии навредить магу или его имуществу. Да, случались осечки, а иногда, как в случае с последним бунтом, верх брал инстинкт самосохранения, но в целом существовал идеальный компромисс между человеческой инициативой и соблюдением запрета.

На Земле амулетов не было, их еще предстояло изготовить. Амулеты же леонцев здесь по загадочным причинам не работали…

В некотором смысле Германа Сазонова можно было назвать типичным русским интеллигентом. Его знания были обширными, но поверхностными. Он мог поддержать беседу буквально на любую тему от роли ферментов в живом организме до того, по какому случаю Патрис Лумумба сказал:

_- Мы больше не ваши обезьяны.

Но если бы Германа попросили хотя бы с большего описать принцип действия ферментов, он бы не ответил ничего вразумительного. Ожидаемо, что с таким специфическим интеллектуальным багажом Сазонов пролетел мимо университета.

Еще в армии Герман решил, что займется удаленной работой. Вернувшись домой и несколько месяцев поваляв дурака, он забрался во всемирную паутину, где его ждало жестокое разочарование. Хорошие деньги обещали только тем, кто имел востребованную специальность. Разносторонние неучи вроде Сазонова шли лесом. Забравшись на одну из бирж фриланса, Герман долго матерился от возмущения. Жлобье, по недоразумению называемое работодателями, выставляло новичкам издевательские расценки, частенько 15 рублей за тысячу знаков без пробелов. То есть творческая работа оценивалась в несколько раз меньше, чем бездумный набор текста машинисткой. Возможно, тут имелись какие-то нюансы, позволявшие избегать лишних усилий, но Сазонов не стал разбираться. Он тут же затеял мелкую пакость. Взял огромный текст с минимальной расценкой, даже не собираясь над ним работать. Когда все сроки вышли, заказчик забеспокоился. Герман в ответ начал усиленно кормить его «завтраками». А когда терпение работодателя окончательно лопнуло, Сазонов высказал все, что думает о человеке, превращающем наемного труженика в раба, обязанного пахать за миску дешевой похлебки. Послание изобиловало ненормативной лексикой и заканчивалось пожеланием заказчику всякий раз сталкиваться с такими работниками, как Герман.