В первую очередь необходимо расставить вопросы по приоритетам, что самое важное сначала, ну и всё в таком же духе. И так, что поставить на первом месте, питание или… Опять, походу, соседка стучится, что ей надо на этот раз? Надеюсь её собака её же не покусала.

– Женечка, ты слышал?

– Выстрелы?

Мужика под окном уже минут десять назад завалили, а она только в себя пришла? Старость не радость.

– Да нет же, на выстрелы я уже внимание не обращаю, я про радио.

Вот те раз, я со своим «сафари» про радио совсем забыл. Оно то и работало, но я, возбуждённый происходящими событиями, совсем не обращал на него внимания, а тут ещё и по квартире стал с кофе расхаживать, а радио то на балконе – звучало чисто как фон.

– И что там?

– Крым объявили закрытой зоной. Врачи эпидемиологи, или как там их, сказали, что имеющимися на данный момент средствами вирус не лечится, что, помимо укусов, передаётся воздушно-капельным путём.

– Ну об этом то мы уже знаем.

– Так вот, заболевают не все, у кого-то есть и иммунитет, но те всё равно являются носителями и могут нечаянно заразить других. Крым закрыли наглухо, не выпускают даже военных, которые привозили гуманитарку, командировка в один конец у ребят получилась.

– А когда откроют, не сказали?

– Сказали, а как же. Сказали мол, как только найдут антивирус, так сразу и начнут всех лечить, а только потом откроют.

– А про заражённых говорили, что ни будь?

И тут тётя Таня как могла рассказала про то, что услышала по радио, что инкубационный период от нескольких часов, до недели, а потом начинается сама болезнь. Сначала температура, потом раздражительность и водобоязнь. Человек остаётся в своём уме, но становится агрессивным и полностью лишается каких-либо социальных и психологических тормозов. Страх, стыд, жалость – это не про них. Сколько человек может протянуть в таком состоянии пока не известно, так как вирус отличается от известного вируса бешенства у животных, но то, что от него ещё не скопытился ни один псих – это факт. Но самое страшное то, что мозги у них продолжают работать, хоть и с перекосом.

И вот всё это я успел пропустить пока расхаживал с чашечкой кофе? Стратег хренов! Походу планы надо продумывать с особой тщательностью. Смогу ли я в одиночку выживать, когда с одной стороны дурные собаки, а с другой – психи? Вот так вот плавно «дурные» повысились до звания «психи». Да, да, именно повысились, а не переименовались, пусть и в моём личном понимании, ведь одно дело обмануть дурака, здесь Сам Бог велел, а другое дело разбираться с недовольным жизнью психом, который норовит загнать тебя в тёмный переулок, в котором ему подыгрывают дурные собаки.

– Женечка, Женечка!

– А? Что? Простите тёть Тань, задумался.

– Тут не задумаешься разве. Что делать то теперь будем?

«Будем»? Тётя Таня, похоже, уже считает нас одной командой. Видимо я правильно придумал, что быть одному легче, но что с ней то делать? Не оставлять же её одну, в самом деле? Ну а почему бы и нет? Оставил же Митрича в церкви одного – и ничего. Тоже сравнил, Митрич здоровый мужик, хоть и в возрасте, да и гуманитарную помощь получил, как и мы. А может их свести?

– Тёть Тань, а вы в церковь нашу то ходите?

– А как же! Здоровье уже не то, но по воскресеньям нет – нет, да и зайду свечечку поставить. А почему ты спрашиваешь?

– Да сторож там работает, Митрич, может знаете?

– Знаю, а почему спрашиваешь?

– Помог он мне здорово, надо бы алаверды сделать.

– Чего?

– Ну, помочь в ответ, так сказать. Я радио ему обещал, а у меня только одно, у вас, случайно не завалялось лишнее?

– Да валялось где-то, но без батареек, я-то слушаю с будильника электронного, а он от сети.