Первый секретарь Крымского обкома партии Булатов был включен в Военный совет ЧФ, а затем – и в Военный совет 51-й армии, что позволяло ему в какой-то степени координировать взаимодействие обкома с армией и флотом.

Переход промышленности Крыма на военные рельсы происходил довольно медленно.

Широко проводившаяся на полуострове мобилизация первой очереди личного состава создала значительные трудности не только в формировании дивизий народного ополчения, но и в развертывании военного производства.

Примерно треть колхозников Крыма была призвана в действующую армию. Примерно столько же активистов потеряли и партийные организации полуострова. Перед Крымом, как и перед всей страной, встали задачи перераспределения рабочей силы. После того как стала возможной блокада полуострова противником, вопросы развертывания собственного производства военной продукции начали, как и в Одессе и Ленинграде, приобретать особое значение.

Если все изменения в течение первых двух месяцев войны согласовывались с Госпланом и общесоюзными наркоматами, то с 28 августа Крымский обком ВКП(б) получил возможность своей властью перестраивать работу предприятий на военный лад. При нем была создана военно-промышленная комиссия, возглавленная секретарем обкома по промышленности, которая развернула на полуострове широкое производство доступных видов вооружения, военной техники и боеприпасов.

Комиссия помогла наладить массовое производство минометов в Симферополе, Керчи и Севастополе. В течение двух месяцев было изготовлено 2 тысячи ротных 50-мм минометов и 70 тысяч мин к ним. Также было изготовлено 800 батальонных 82-мм минометов и 60 тысяч мин.

На базе артелей Крымпромсовета и Наркомместпрома, Керченского завода им. Войкова и Камыш-Бурунского комбината было организовано производство гранат, мин, бутылок с горючей смесью, противопехотных и противотанковых препятствий.

В Севастополе, Керчи, Симферополе и Камыш-Буруне было развернуто строительство семи бронепоездов.

Из Мелитополя в Крым вывезли механические мастерские, которые перешли на ремонт легких танков. В период боев 78 танков были восстановлены на заводе им. Войкова. За 10 дней до захвата противником Симферополя часть станков с ремонтных заводов была перевезена в Севастополь, что позволило затем организовать там спецкомбинат.

Однако такого широкого размаха, как в Одессе, организация военной промышленности на всем полуострове не получила.

Эвакуация здесь носила еще более сложный и противоречивый характер, чем в Одессе.

Совместная Директива СНК и ЦК ВКП(б) от 29 июня «Партийным и советским организациям прифронтовых областей» поставила масштабные задачи по эвакуации наиболее ценного имущества, максимально возможного количества населения и по уничтожению всего того, что невозможно будет вывезти.

Но какие территории и с какого времени считать находящимися под угрозой временной оккупации, никто заранее сказать не мог, и порядок своевременного определения таких территорий так и не был выработан. Вышедшее за день до этого совместное постановление СНК и ЦК не установило единого порядка и даже единого органа, определяющего время эвакуации и начало подготовки к ней. Этими вопросами должен был заниматься либо специально созданный 24 июня совет по эвакуации, либо Военные советы фронтов. На местные органы власти возлагалось лишь осуществление эвакуационных мероприятий. Однако на практике ответственность в значительном количестве случаев оказалась переложенной именно на них.

30 июня все обкомы ВКП(б), отнесенные к прифронтовым, приняли постановления о выполнении спущенной им накануне директивы об эвакуации. Но при этом командование Юго-Западного фронта по указанию Ставки предусмотрело эвакуацию только областей, расположенных западнее Днепра. Области, находящиеся восточнее, были объявлены «находящимися на военном положении», и нигде не разъяснялось, подлежат они подготовке к эвакуации или нет. Прямо об этом не говорилось ни в одном документе. Руководители областей должны были готовить свое население, хозяйство и территорию к упорной обороне и в случае необходимости – к своевременному оставлению и эвакуации. Вопрос о том, кто будет определять эту необходимость, остался открытым и повис в воздухе.