«Может, подстрелю какую-нибудь ворону», – подумал он, покосившись на брата.

Чэнь Ло не хотелось тренироваться у кого-то на глазах, пусть это и родной отец. Он уже успел оценить подаренный лук: тетива была натянута очень туго и требовала недюжинных усилий от лучника. Если не получится с первого раза, это уронит его в глазах отца, а Чэнь Юй начнёт над ним насмехаться. При условии, что получится у самого Чэнь Юя.

Но возразить отцу близнецы не посмели.

Чэнь Ло прежде нужно было переодеться: для свидания с Цветком Лотоса он принарядился, а в одеянии с широкими рукавами из лука много не настреляешь. Пришлось бы закатывать рукава, а это неподобающе для человека такого статуса. Считалось неприличным обнажать локти мужчинам и лодыжки женщинам. Чэнь Ло переоделся в цзяньсю, забрал волосы в хвост, туго затянув их лентой.

В колчане было десять стрел, и когда Чэнь Ло пришёл на импровизированное стрельбище, Чэнь Юй уже успел использовать две. Обе угодили в край мишени, и по раздосадованному лицу брата Чэнь Ло понял, что тот переоценил свои силы и недооценил подаренный отцом лук.

– Это всего лишь неподвижная мишень, – говорил в это время градоначальник Чэнь. – На празднике стреляют по воздушным змеям.

Мишени на внутреннем дворе были установлены обычные: на железных треногах закрепили круглые щиты, обтянутые раскрашенной тканью. Краска выцвела, но всё ещё можно было различить внешние белые круги и внутренний красный. Видно, мишени эти использовали ещё во времена молодости градоначальника Чэня.

Градоначальник Чэнь ностальгически упомянул, что в праздничном состязании занимал если уж не первое место, так второе или третье, но это было двадцать лет и шестьдесят цзиней[8] назад.

– Это всё кот виноват, – с досадой сказал Чэнь Юй, пнув камень так, чтобы тот отлетел в сторону бродящего по углам внутреннего двора Мао-Мао. – Я отвлёкся на него. Может, мне его подстрелить? – и он примерился к «движущейся мишени».

– Не трогай кота, – вступился Чэнь Ло, выставляя перед натянутым луком брата руку. – Хорошему стрелку ничто не помеха. А обвинять в промахах кота нелепо.

– Я и не промахнулся, – дёрнулся Чэнь Юй. – Ты что, ослеп? Обе стрелы попали в мишень. Сам попробуй, прежде чем языком молоть. Посмотрим, сможешь ли ты вообще попасть в мишень!

– Потому и нужно пристреляться к новому луку, – заметил Чэнь Ло рассудительно.

– Довольно, – прервал их градоначальник Чэнь. – Вы не состязаетесь, а пристреливаетесь. Не будет ни проигравших, ни победителей.

«Если бы всё было так, как он говорит, тогда бы он так внимательно не смотрел», – подумал Чэнь Юй, но возражать отцу не осмелился.

Чэнь Ло встал напротив своей мишени, натянул лук без стрелы, спустил тетиву. Раздался певучий звук. Чэнь Ло ощутил, как напряглись и расслабились мышцы ведущей руки, когда «выстрел» был сделан. Если бы он использовал стрелу, вероятно, в цель она не попала бы: лук слишком тугой, требуется приложить усилие, чтобы даже просто оттянуть тетиву… Нужно отточить движение, пока рука не привыкнет. Не меньше десяти раз.

– Десять выстрелов сделано, а колчан всё ещё полон, – съязвил Чэнь Юй, наблюдая за братом. – А что ты принесёшь с охоты? Десять невидимых тигров?

– Или одну змею, – сказал Чэнь Ло с едва заметным недовольством в голосе. – Занимайся своим делом. В твоём колчане ещё тоже полно стрел.

– Пф, – сказал Чэнь Юй, сделав небрежный выстрел. Стрела вновь угодила в край мишени, но чуть ближе к внутреннему кругу, чем предыдущие две.

Чэнь Ло вытащил из колчана стрелу, оценивающе поглядел на неё: идеально прямая, с тремя орлиными перьями, с остро заточенным наконечником, – наложил стрелу на лук, натянул тетиву, прикрыл один глаз, примериваясь. Спущенная тетива загудела, стрела запела, вонзившись в край мишени.