Сейчас ей нужно сосредоточиться на другом.
Она должна найти самую сильную, самую незапятнанную душу и склонить ее на свою сторону. Создать Альянс, чтобы после смерти Богов поработить с их помощью весь Новый мир.
И она знала, кто ей нужен.
Ангел, идущий к смерти.
Ей нужен Икар.
– Я б-больше не могу…
– Осталось немного, Элоэн!
– Они п-поглощают… мою с-силу…
Аура Селены всколыхнулась от усталости, но через секунду ухватилась за очередную пульсирующую нить.
– Они истощены, однако все равно… сильны, – прохрипел где-то на задворках сознания Аваддон. – Но осталось меньше десяти тысяч. Скоро все закончится!
Так шестеро Богов творили новую историю.
Вот уже десять месяцев они спускались к засыхающей плакучей иве. Селена проводила рукой по невероятно толстому стволу и тянула на себя хранящуюся в нем силу. Каждый раз от древа отделялась нить, и почти всегда она подсвечивалась голубым. Нить легко опускалась на руку – точнее, на ее серебристую ауру, принявшую форму руки, – а Селена слышала голоса.
И истекала слюной от восторга, потому что они ослабли. Потому что они всхлипывали от страха и беспомощности. Потому что скоро все вернется на круги своя.
А ива плакала. Медленно погибала и плакала.
Когда появился Новый мир и Боги лицезрели место смерти Камельеры и Малаки, они ожидали увидеть небольшое дерево. Может, даже дуб или ясень. Каково же было их удивление, когда они увидели монументальную иву. Возможно, она была размером с гору Ойлос. Ее тонкие веточки спускались с самых небес, ствол не смогли бы обхватить ни двадцать, ни даже сорок человек. Пространство вокруг ивы было залито слепящим светом, исходящим от великого древа.
Даже Боги никогда не видели ничего подобного.
Неискоренимая, являющаяся сосредоточением всего мира – она вбирала в себя смех и слезы, светилась пониманием и несокрушимой волей, сочилась жаждой к жизни и ожиданием перемен. На мгновение Селене даже стало страшно от силы, что могла вытеснить из Вселенной семь божеств.
И все это – из-за судьбоносного момента, после которого течение мироздания изменило направление.
Селена отделила от ствола следующую нить. Богиня ни с чем не могла сравнить силу Путей – а пережила она многое. Нити отражали все то, чем Высшие никогда не являлись: любовь, текущую в крови народов, свет, которым были наполнены их сердца, и разливающуюся по континентам надежду.
Пустота бы не смогла сосуществовать с теми чувствами, что привнесли в мир Камельера и Малаки.
Поэтому кто-то должен проиграть.
– Где она? – прогремел Орител, и Селена вышла из оцепенения.
Ей нельзя отвлекаться.
– Якшается со своим грязным ангелом, по всей видимости, – процедила сквозь зубы Богиня Луны, когда ее охватил гнев от одного упоминания Солнца.
Селена закрыла глаза, направив божественную силу в нить. Та сразу же болезненно закрутилась в руке, но она сжала ее сильнее, и нить мгновенно ослабла.
– Вы заметили, как ловко Солнце возложила на нас всю грязную работу? Она сосредоточилась на войне, а истощать Пути должны мы. Дафна что, почувствовала себя всемогущей?
– Ты слишком завистлива, дорогая Луна. Дафна справляется с войной не хуже меня, а Икар отлично… мотивирует ее, – усмехнулся Аваддон.
Селена сильнее сжала кулак с трепещущей между пальцев нитью. Чему ей завидовать? Связи с каким-то серафимом?
– Это странно…
Селена взмахнула рукой, и нить устремилась к Небесам.
– Она раньше никогда не смеялась…
Достигнув облаков, нить вспыхнула и присоединилась к столпу Путей.
Десять тысяч. Еще десять тысяч – и всему придет конец.