– Со студентом? – Лаки даже присвистывает.

– Знаю-знаю, – соглашаюсь. – Как-то само попало на язык.

Понятия не имею, как это вырвалось. Полнейший бред – я никогда не связалась бы со своим учеником. Во-первых, существует преподавательская этика, а во-вторых, я уже не девочка, мне тридцать девять, а моим студентам обычно максимум чуть за двадцать. Это уже педофилия какая-то получается.

– Слушай! – Лаки едва не подпрыгивает, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть в его лицо. Вижу блестящие глаза, но на этот раз это не любовный блеск, а пламя энтузиазма. – А ведь это выход!

Морщусь и уточняю:

– Что, завести роман со студентом?

– Ну конечно же! – Ох, меня всегда немного пугает, когда Лаки загорается какой-то идеей – тогда его остановить еще невозможнее, чем Рикардо, вбившего себе что-то в голову. – Завести фиктивный роман, чтобы избежать фиктивного брака!

Даже отклоняюсь от него.

– Ты шутишь? – спрашиваю с надеждой.

– Еще как не шучу! – Лаки вскакивает со ступеньки и выпрямляется передо мной в полный рост. Осталось еще начать приплясывать. Впрочем, не удивлюсь – он может. – А что ты теряешь? Ты своей репутацией уже давно не дорожишь, а вот Рикардо в преддверии выборов – еще как. Он сразу же от тебя отстанет и начнет прорабатывать другие пути к победе, что ему только на пользу. И все счастливы!

Тоже встаю.

– Хорошая идея, – соглашаюсь мрачно, как раз по контрасту с ликованием сына. – Вот только меня вышвырнут из Академии за совращение малолетних.

Лаки смеется и не разделяет моих опасений.

– А ты бери совершеннолетнего, – советует весело. – У меня хорошая память, и я заявляю тебе со всей уверенностью, что пункта о запрете личных отношений между студентами и преподавателями в уставе ЛЛА нет.

– Вот черт, – это все на что меня хватает.

Мне срочно нужно перечитать устав. Срочно.

Джейс

– Что значит – ты против? – Капитан Шарпер смотрит на меня с таким видом, будто у меня на лбу выросли рога. – Я сказал: мы берем отступные и отпускаем этих типов на все четыре стороны, а в случае расспросов все как один утверждаем, что ничего не брали и не видели – преступники сбежали.

Мы с моим командиром одного роста, тем не менее он всегда пытается смотреть свысока. Вот и сейчас давит взглядом, пытается подчинить телепатически. Только он не телепат, а я не слишком подвержен чужому влиянию, когда оно кардинально идет вразрез с моим собственным мнением.

– Я против – это значит, что я против, – отрезаю.

– Да что ты… – начинает Шарпер, но быстро сдает назад, понимая, что в данном случае лесть предпочтительнее угроз. – Джейс, ты только подумай, какая сумма на кону. Нам пахать десять лет, чтобы столько заработать легально. Наше правительство само виновато, раз так мало нам платит.

Усмехаюсь. Качаю головой.

– Ну так уволься, если здесь так мало зарабатываешь.

Руки капитана сжимаются в кулаки. Он делает шаг вперед по направлению ко мне, явно рассчитывая, что я отступлю в прямом и переносном смысле. Но я твердо стою и на ногах, и на своем.

– Джейс, не вынуждай меня, – шипит. Так и вижу, как в его мозгу крутится счетчик, пересчитывающий уже почти полученную взятку.

Снова качаю головой.

– Нет.

Я не борец за справедливость. И плевать я хотел на то, что капитан порой нечист на руку, это я знаю давно. Но одно дело – отпустить какую-то мелкую шпану, от которой больше суеты с заполнением отчета о поимке, чем вреда на свободе. И другое дело – собираться освободить отпетых головорезов, которые оставляют на своем пути горы трупов.

У меня до сих пор перед глазами изувеченные тела женщины и ребенка, убитых только потому, что оказались не в том месте и не в то время, на пути банды, которая сейчас в наших руках.