– Джейс, извини за прямоту, – продолжает Лиам на волне энтузиазма, что его не послали сразу, а дружелюбно разговаривают. – А сколько тебе лет?

– Что? – Я так удивлен вопросом, что даже отвлекаюсь от разглядывания подозрительного незнакомца прямо по курсу.

– Ну-у-у, – смущенно тянет рыжеволосый. – Морган отсеяла всех, кто был старше тридцати. Оставила только молодежь. Вот я и спрашиваю…

Блестящий вывод. В жизни не поверю, что капитан отправляла кандидатов домой, руководствуясь только датой их рождения.

Самое любопытное, что до слов этого болтливого парня я даже не обращал внимания, что таки да – все мои однокурсники прилично младше меня.

В этот самый момент мы равняемся с мужчиной в костюме. Он по-прежнему не поднимает головы, с задумчивым видом копаясь в своем коммуникаторе. А над его запястьем развернут небольшой голографический экран, причем так, чтобы изображение на нем было видно как с его стороны, так и со стороны пешеходной дорожки – фотографию светловолосой девушки с осунувшимся лицом, заметными синяками под глазами, и в смирительной рубашке не заметить трудно.

Рука в кармане брюк автоматически сжимается в кулак.

– Джейс? – окликает меня Лиам, напоминая о своем присутствии и о том, что так и не получил ответа на свой вопрос.

Но мне уже не хочется болтать, да и бессмысленно.

– А мне и нет тридцати, – огрызаюсь довольно грубо и разворачиваюсь. – Я кое-что забыл в магазине. Догоню.

Однокурсник удивленно моргает из-за смены моего настроения, но не останавливает.

Черт с ним, пусть думает, что я чрезвычайно ранимый и его вопрос о возрасте ранил меня в самое сердце.

***

Мужчина в костюме продолжает подпирать стену, не меняя позы. Однако, стоит мне направиться в его сторону, тут же сворачивает экран и заходит обратно в переулок, из которого появился несколько минут назад. Следую за ним.

Переулок оказывается тупиком. Серебристый фургон припаркован в самом его конце, а мужчина в костюме стоит возле него, красноречиво положив ладонь на ручку двери.

– Добрый день, Джейсон, – любезно, но сдержанно улыбается мне так, как улыбаются малознакомым деловым партнерам.

– Не уверен, что добрый, – отвечаю, останавливаясь на безопасном расстоянии. Хотя прекрасно осознаю, что никакое оно на самом деле не безопасное: у меня нет оружия, а убежать от фургона я в любом случае не успею.

– Добрый, – уверенно кивает мужчина. – Не сомневайтесь. Может быть, присядете? – Гостеприимно открывает дверь серебристого транспортного средства. – Нам предстоит долгий и очень занимательный разговор. Вам ведь интересно, откуда у нас фото вашей сестры, о состоянии и местеположения которой почти никому неизвестно?

Сглатываю образовавшийся в горле ком. Если бы не снимок Молли, долго бы они меня ждали. Но, судя по ее внешнему виду на изображении, фото свежее, и это, черт их дери, меня не на шутку волнует.

– Уверяю, вам не о чем беспокоиться, – продолжает вежливо настаивать незнакомец. – Вашей безопасности ничего не грозит. Мы хотим лишь поговорить.

О безопасности Молли он, естественно, не упоминает.

Молча принимаю приглашение и забираюсь в фургон. Мужчина в костюме залезает следом. Дверца захлопывается, и после яркого дневного света в первое мгновение мне кажется, что я оказываюсь в темноте. Но нет, это эффект тонированных окон. Стоит глазам привыкнуть, как вижу еще одного типа на сиденье напротив (тот, с улицы, устраивается по левую руку от меня). На втором тоже – рубашка, галстук, пиджак и брюки со стрелками. И внешность такая же – незапоминающаяся. Таких встретишь на улице и через пять минут не сможешь толком описать: среднего роста, среднего возраста, не брюнеты, не блондины – никаких отличительных черт. Только этот тип чуть крупнее.