– А кто мне возместит убытки?! – возопил Вайс, оглядываясь в поисках прислуги, чтобы что-нибудь узнать о происшедшем.

Но вышибала лежал на полу среди поверженных бойцов, а подавальщица спряталась в чулане, делая вид, что просидела там всю драку. Ей не хотелось выдавать властям и хозяину галантного молодого человека.

– Кто возместит убытки? – надменно переспросил Бенц. – Полагаю, те, кто громил ваш кабак… Сержант, могу ли я со своей командой уйти из этого неуютного места?

Баронский титул, четко обозначенный на пергаменте, произвел на командира стражников впечатление. Слова щеголя-небохода о завтрашнем обеде у бургомистра – тоже. Но отпустить, даже не допросив, ораву потрепанных личностей, застигнутых на месте большой кабацкой драки… причем на глазах у подчиненных…

Надо было что-то сделать. Хотя бы для поддержания собственного авторитета.

И тут сержанта осенило.

– Эй, Диого, у тебя «Слово богов»?

– У меня, командир! – отозвался бородатый Диого, выходя вперед. К его поясу был подвешен деревянный футляр, из которого стражник бережно извлек книгу.

Полностью «Слово богов» излагалось в нескольких томах, а это сокращенное издание повествовало о главном: о демиурге Эне Изначальном, сотворившем мир и Старших богов – Фламмара, Антару, Эссею и Вильди; о многочисленных Младших богах, порожденных этой четверкой, и о том, какие молитвы угодны каждому божеству.

– В некоторых случаях я имею право принимать у подозреваемых присягу, – важно заметил сержант. – Пусть каждый из этих леташей поклянется на священной книге, что действительно состоит в команде его милости барона деу… деу… виноват, у меня ваша благородная фамилия не выговаривается.

«Его милость» снисходительно кивнул: мол, прощаю дурака. И ни словечком не пришел на помощь команде, которая застыла в выборе: каталажка или клятвопреступление.

И тут вперед вышел старый погонщик.

– Позвольте, сударь, – негромко сказал он сержанту и положил ладонь на священную книгу. – Я, Маркус Тамиш, погонщик лескатов, прозванный Отцом, клянусь именем Эна Изначального, что с сегодняшнего дня я в команде вот этого капитана. – Он учтиво кивнул в сторону Дика Бенца и убрал ладонь с книги.

Дик заулыбался, оценив уловку погонщика, не назвавшего его бароном. Позабавила его и хитрость сержанта: тот не приказал леташам поклясться, что не они затеяли драку. Командир стражников старался замять дело.

А перед сержантом уже стояла черноволосая красавица в мужской одежде.

– Я, Мара Монтанилья, пастушка лескатов, прозванная Спандийской Змеюкой… пусть узлом завяжется язык у того, кто первым назвал меня так…

Стражники расхохотались.

– Женщина, не превращай присягу в балаган! – одернул сержант спандийку.

– Виновата, сударь… Клянусь Эном Изначальным, что с сегодняшнего дня я в команде вот этого капитана.

Вперед вышел верзила-джермиец. Положил руку на книгу и степенно сообщил:

– Я, Хаанс Куртц, боцман, прозванный Рябым Медведем…

И повторил слово в слово то, что сказали до него Отец и Мара.

Следующей присягу принимала Лита:

– Я, Лита Фьорро, прозванная Паучком, повар…

Дик Бенц вскинул голову. Он заметил, что сеорета Лита опустила в своей фамилии частицу «диль», которая в Иллии указывает на дворянское происхождение.

Удивило его и другое. На летучем корабле нет камбуза. Нарезать окорок и раздать сухари и вино – не работа. Всерьез готовить приходится лишь во время нечастых стоянок возле берега. Повару приходится делать ту же работу, что и прочим леташам: паруса ставить, грузы ворочать.

Но – эта девочка?..

А в принесении присяги возникла заминка.

– Ты, когтистый, разве наших богов почитаешь? – строго вопросил сержант.