К счастью, тело начало покалывать и непристойные (и довольно унизительные, если учитывать настоящее положение вещей) картинки отошли на второй план. Внутри, наконец, завозился огненный демон, ослабший от голода и злой, как сто тэнгериев в бою.

Стиснув зубы и не обращая внимания на хлынувший по венам жидкий огонь, как бывает, когда отсидишь руку или ногу, только благодаря кое-чьим ухищрениям Харлей умудрился «отлежать» всего себя, демон потянулся до хруста в костях, натягивая верёвки. Ещё немного – и они лопнут!

Чувствуя себя последним болваном, Харлей хмыкнул. Догадался бы «разбудить» демона раньше – и уже сжёг бы клятые верёвки к чертям собачьим!

Сказано – сделано.

Спустя десять секунд инкуб уже сидел на кровати с обугленными ошмётками на руках и ногах и растирал затёкшие конечности.

– Ну всё, теперь держись, – процедил он сквозь зубы, и, подойдя к закрытой двери, вынес её ударом ноги.

В лицо ударило облако пара и тонкий аромат ирисов.

Под падающим из-под потолка потоком воды стояла Пандора. Окутанная клубами пара, как Изначальная Богиня морской пеной. Окутанная тольколишь клубами пара…

Харлей часто заморгал: по глазам саданул такой яркий свет, что на какое-то время демон ослеп. Странный эффект почти тут же сошёл на нет, но не совсем. Он словно перетёк из пространства в ослепительный кокон, окутывающий обнажённую крылатую фигурку. Смотреть на неё по какой-то причине было больно и в голове у высшего демона пронеслась какая-то несуразица об ослепительной красоте. Спустя мгновение Харлей сжал зубы так, что ещё немного – раскрошатся.

Причём тут ослепительная красота?!

У девчонки аура такая. Белая, как снег. Бьющая светом и мерцающая, как незатронутый сугроб в солнечный день.

Почему он не замечал этого раньше? Хотя… А когда у него была возможность присмотреться к ней получше? Всё недолгое время их знакомства у Харлея была несколько иная задача: выжить. Плюс вся эта беготня от психованного призрака, плюс увечья, полученные от этого самого призрака и крайняя степень истощения демонической формы… Логично, что теперь, когда он, пусть и не по своей воле, выспался, и внутренний демон приходит в себя, истинное зрение, которое позволяет видеть ауры, берет верх над обычным.

Маленькая и хрупкая (все гарпии отличаются хлипкостью сложения, это вам не фурии), зарозовевшая от горячей воды, с изумлённо приоткрытым ртом под водяной плёнкой, облепившей лицо. С плавными и соблазнительными изгибами, которые и раньше проглядывались под этой её кожаной сбруей… Намётанный глаз инкуба сразу подметил изящество и какое-то благородство, что ли, её сложения… но реальность…

Она превзошла все ожидания.

Аккуратная девичья грудь с маленькими бледно-розовыми сосками, нежная линия впалого живота, умопомрачительный изгиб талии, переходящий в приятно округлые бёдра, длинные, особенно для её роста, очень длинные стройные ноги с острыми коленями и изумительной красоты щиколотками.

Нет, пожалуй, он всё же ослеп ненадолго, потому что помимо клубов пара, сейчас спешно покидающих душевую в вынесенную им же самим дверь, по белоснежно-розовой коже скользят клочья пены. Она и источает, должно быть, врезающийся в ноздри аромат ирисов.

Внутренний демон зарычал, торопливо поглощая взрывную, пьянящую смесь эмоций гарпии: был здесь и сводящий с ума стыд, и хмельная нотка обескураживающего изумления, и дикая, исступленная ярость… Харлей словно в пропасть обрушился, такими восхитительными были ощущения внутреннего чудовища.

Почему он раньше не ощущал её эмоций? Даже решил, кажется, что она и вовсе их не испытывает… Нет, дело в другом. Они всё время здесь были, несмотря на ледяную красоту стоящая перед ним обнажённая девчонка полна жизни. Просто… Просто эмоции её разительно отличались от тех, к которым привык демон.