Хозяин пещер ушёл ненадолго, а вернулся с головкой сыра и окороком, замотанными в женский фартук. Лика не отказалась бы сейчас от хлеба, но его не хранили в подвалах, а в кухню, расположенную на поверхности, пещерному духу хода нет.

Сейшес говорил много и охотно, истосковался по общению за долгие годы одиночества. И фразы у него получались всё длиннее и звучали естественнее.

Лика узнала, что когда-то очень и очень давно горные племена поклонялись ему, Седому Змею, как богу.

— Седой Змей, — Лика вдруг вспомнила, где слышала похожее имя — вычитала в старинных книгах по магии, где же ещё, — Сейгенешес! Ого! Ты — это он?

Сейшес только кивнул безразлично.

Горные племена были человеческими, и он, рождённый из земли, перенял от них слишком многое. Время шло, сменялись эпохи. Люди жили, рождались, умирали. Воевали. А потом ушли совсем. Про него забыли. Но сила Рождённого Землёй была слишком велика, чтоб просто развеяться, как происходит с забытыми богами, рождёнными из человеческих желаний.

Он стал жить один. Иногда встречал гномов. Но в его владениях не было больших залежей руды, за которой они охотились, и подземные жители никогда не задерживались здесь надолго. А потом снова появились люди. Вместо шалашей и хижин настроили домов и замков. В каждом уважающем себя замке вырыли подземелье. Ему ничего не стоило проникнуть в любое такое место или даже изменить его — соединить со своими пещерами. Пошалить, заманивая к себе в гости. Вновь общаться с людьми было интересно, но большинство пугались его до икоты. А после вызывали магов, окружали свои жилища барьерами разной степени прочности.

Гвенлин, его Гвена, была одной из немногих, что не испугались. Сейшес мало что знал о её жизни в замке, кроме одного — близких друзей у неё не было.

Заблудившись один раз и познакомившись с хозяином пещер, Гвена стала приходить постоянно. Она не была настоящим магом, но каким-то образом всегда знала, где искать своего подземного друга. Могла даже позвать, если он был слишком далеко. И он всегда приходил. Она была маленькой, шустрой, весёлой и смешной. Забытому богу нравилось проводить с ней время.

Время шло, девочка взрослела. Стала приходить всё реже и реже и однажды пропала совсем. Даже её присутствие в замке перестало ощущаться.

Сейшес перестал ждать. Люди — непостоянные создания. Он ещё несколько раз чувствовал её в замке, но Гвена была слишком поглощена чем-то другим, не приходила и не звала. И он не приходил тоже.

А потом она появилась снова. Через несколько лет. И не в замке. В дикой пещере гораздо севернее. Пришла и позвала. Кристаллы многократно усилили её зов.

Он услышал. И пришёл.

Она изменилась. Была совсем взрослая, больная и очень несчастная. Он не мог помочь — лечить людей забытый бог, повелитель стихии земли, не умел никогда. Она попросила спасти своего ребёнка, забрать его себе, изменить кровь, убивающую его. Это он мог. В древние времена отданные дети — посвящённые, вырастая, становились служителями бога, его детьми. Обретали тень его силы. Тогда считалось почётным отдать ребёнка богу. Но Гвена дала только пузырёк с кровью и прядку мягких рыжих волос. И назвала имя — Аларика Красная Птица, Алика.

Это было совсем не так, как прежде. Но этого хватило. Он изменил кровь ребёнка. И где-то в этом мире у него появилась своя девочка. Которую он никогда не видел, но по-своему любил.

А Гвена ушла. Навсегда. А потом появилась Лика. Аларика Красная Птица. Алика. Дочка Гвены. Его девочка.

***

Дождь прекратился, но с деревьев продолжали срываться тяжёлые холодные капли. Ущербная луна попробовала выглянуть из-за туч и снова скрылась обратно. Пацан медленно пробирался впереди, одной рукой касаясь деревьев и отводя с пути низкие ветки, вторую руку прижав к боку. Шёл он тяжело, часто спотыкался и падал.