– Что у тебя там? – Кайдо кивает на его бок, зажатый рукой.

– Ничего, – пацан снова мотает головой, так что подлетают волосы. И очень напоминает этим движением Тоша. – Я могу идти.

Кайдо бесцеремонно отбрасывает его руку и задирает рубаху. На боку паренька отчётливо виднеется даже в темноте огромный кровоподтёк.

– Ого! У тебя хоть рёбра целые?

– Не знаю, – всхлипнул мальчишка. – Болят.

Он устал держаться.

– А я тебя по лесу гоняю. Ладно, давай отдохнём. Утром найдёшь дорогу.

Мальчишка всхлипнул снова, его всего затрясло.

– Ты не убьёшь меня? – слова давались ему тяжело, выталкивались наружу между всхлипами.

– Вот же дурень. Нет, конечно.

Кайдо не знал, как его успокоить. Просто старался не напугать ещё больше. Стоял неподвижно, не приближаясь, пока пацан не перестал всхлипывать и опустился на мокрую землю, по-прежнему держась за бок. Тогда присел рядом, сказал:

– Как доберёмся до моих друзей, попрошу, чтоб тебя подлечили.

– Кто меня лечить станет, – горько ухмыльнулся мальчишка.

– Иллури. Меня же она лечила. Она та ещё язва, но в помощи не откажет.

– У тебя есть знакомая целительница? – в голосе пацана прорезалось детское любопытство.

– Две, – ответил Кайдо, вспомнил Лилас и поправился, – нет – три.

– Я ни одного целителя никогда не видел.

– Скоро увидишь.

Мокрая холодная земля в осеннем лесу – не лучшее место для ночёвки. Мальчишка сидел, скорчившись, обняв коленки. Дремал урывками. Кайдо спать не пытался – холодно и тревожно. В конце концов ему надоело нарезать круги по поляне. Он обратился в зверя – рыжий мех не давал мёрзнуть. Мальчишка, кажется, заснул. Завалился на бок, вздрагивал и хмурился, мёрз и пытался скрутиться в клубочек ещё больше. Кайдо тихонько подошёл, улёгся рядом. Пацан, не просыпаясь, прижался спиной к тёплому звериному боку, перестал дрожать.

Так и застало их утро. Пацан открыл глаза, пару минут не шевелился, глядя в никуда. Потом сообразил, кто лежит рядом. Вскочил как ужаленный. Кайдо неторопливо поднялся, встряхнулся по собачьему и превратился обратно. Оборот каждый раз проходил всё легче.

Тропа утром отыскалась сама собой. Оказалось, что ночью пацан шёл в нужном направлении, просто не смог отыскать саму тропинку. Всадник бы здесь не проехал, но идти было гораздо удобнее, чем продираться через чащу. Правда, вскоре тропинка истончилась, местами пропадая вовсе.

– Здесь редко ходят, – словно извиняясь, сказал пацан. И добавил:

– Ничего, Бренор уже близко.

Держался он увереннее. Похоже, наконец-то поверил, что демон действительно его не убьёт.

Пацан в разорванной на спине, с пятнами засохшей крови рубахе, с огромным синяком на боку и разбитой коленкой. Уже не ребёнок, как Тош, но и не взрослый. Интересно, насколько он младше Лики? Года на два? Меньше? Больше? Кайдо плохо разбирался в человеческих возрастах. Да что там говорить, если он понятия не имел, сколько лет ему самому.

– Стоять, – голос прозвучал, как гром с неба.

Очень знакомый голос. И не с неба, а из кроны старого дуба.

Мальчишка замер на месте, расширенными глазами глядя на спрыгнувшего откуда-то сверху светловолосого эльфа. На лук в его руках. Впрочем, эльф уже ни в кого не целился, он широко улыбался.

– Кайдо, зараза рыжая, откуда ты здесь?!

– Златовласка, ты чего – на дереве гнездо свил?

– Ещё раз так назовёшь, дам по морде! – но вопреки собственным словам, эльф шагнул вперёд и сграбастал демона в объятия.

Тот замер от неожиданности, а затем начал отпихивать эльфа.

– Эл, отвянь. Ты совсем сдурел?

– Нет, – расхохотался эльф, – просто рад тебя видеть. – А где Лика? – спросил уже серьёзно.