Мысленно Ашер ругался не переставая, потому что засунуть руку в грудь этого древнего создания было все равно что опускать ее в лаву – или в кислоту. Его кожа начала растворяться, но он не останавливался. Ему нужен был этот ключ!

– Нет! – прорычало существо и задрожало – а вместе с ним вся комната. Дворак встретился взглядом с Ашером, и на этот раз в глазах чудовища появился страх. – Кто ты? – спросил он.

Как будто распознал, что дремало глубоко в душе Ашера. Что тот скрывал от себя самого, чтобы оно не сожрало его изнутри. Потому что беспредельно увеличивать свою силу – это не то, к чему следовало стремиться. В конце концов, именно эта сила одерживала победу. Даже над ним самим. Ничего больше.

Огромным усилием Ашер преодолел последние сантиметры и ухватил небольшой ключ, который засветился и запульсировал под его пальцами, словно живое сердце.

Не переставая вопить, Дворак скорчился от боли, а потом его тело наконец потускнело, распадаясь на мельчайшие частицы. Его свечение замерцало и погасло, он превратился в дым и туман, и в конце концов не осталось ничего, кроме этого ключа.

Чувствуя, как колотится сердце, Ашер стоял в темноте, держа в дрожавшей руке ключ. Он понимал, как ему повезло. Одно мгновение промедления, один неверный шаг, и все окончилось бы иначе.

Запрокинув голову, он несколько раз глубоко вдохнул и закрыл глаза. Тишина опьяняла. Этот покой…

Но ему нельзя было забываться – нельзя было поддаваться ни этому чувству покоя, ни усталости, ни боли.

Усилием воли он заставил себя открыть глаза, левой рукой снова создал свет и наконец, чуть помедлив, решился посмотреть на правую. Обуглившиеся пальцы. Повсюду ожоги и кровь. Кожа обгорела почти до локтей. Рукав костюма был разорван и слегка дымился.

– Черт, – пробормотал он.

Ашер понимал, насколько серьезно их положение. Его способности к исцелению почти исчерпались, и они вряд ли бы его спасли. Его резервы были небезграничны. Прежде всего ему нельзя забывать, что он должен вытащить себя и Цето из этой дыры. И оставалось две возможности: направить энергию на то, чтобы исцелить руку, насколько это возможно, – по сути, потратив ее впустую, или оставить все как есть и понадеяться, что он потеряет не слишком много пальцев. Шрамы уж точно останутся.

«Сначала ключ», – решил Ашер и заставил себя разжать пальцы и раскрыть ладонь. Это заняло больше времени, чем он ожидал.

Теплый ключ лежал у него на ладони, маленький и незаметный. Элариан, этот проклятый… Ашер зарычал. Это был ключ от двери, расположенной на потолке. Скорее всего, она была защищена мощным заклинанием и без этого ключа никто не мог ее отпереть – даже Дворак. Но у монстра не получилось бы вырвать ключ из своего тела – потому что этот ключ был его сердцем. Заключение или смерть. У него был выбор. Возможно, он даже не знал, что этот выбор у него был. Бедное создание. Да, Ашер ему сочувствовал.

Здоровой рукой, которая по-прежнему излучала слабый свет, он схватил ключ, а затем сжал его в зубах. Затем он осторожно провел рукой над ранами, защитив руку черной повязкой. Такая магия не отнимала энергии и была единственным, что он мог сделать, чтобы минимизировать последствия.

Ключ снова переместился в его левую руку. Немного передохнув, Ашер сконцентрировался на том, чтобы призвать крылья. Они проявились и принялись расти – медленно, но неуклонно.

Наконец он взмахнул крыльями – его лицо исказилось от боли, – вылетел из кратера и подошел к Цето. Тот по-прежнему лежал без сознания, засыпанный мусором и обломками. Насколько Ашер мог различить, его грудная клетка поднималась. Он был жив.