– Можно.

Они молча пили чай. Василий сидел к жене полубоком, смотрел куда-то в сторону, явно не хотел встречаться с ней взглядом.

– Все будет хорошо, Вася. Никакого горя-то у нас нет. Так, трудности. Испытания. Как у всех. Мы вместе справимся, Вась. Пойдем, покажу тебе нашу малышку.

– Я говорил с профессором, —Василий по-прежнему не смотрел на Ольгу, —спросил у него, можно ли их отрезать… крылья эти… Сомов сказал, что она может не пережить операцию. Крылья связаны с позвоночником.

Ольга удивилась, что Василий задал профессору вопрос, который вообще не приходил к ней в голову. Она внимательно посмотрела на мужа: похудел, осунулся, нервно теребил пальцы. Поза и выражение лица Василия явно говорили о страдании и закрытости. Он стыдился всей этой ситуации, стыдился своего нестандартного ребенка.

– Вася, пойдем к нашей девочке. Ты увидишь, какая она красавица. На тебя похожа…

Василий резко вскочил и наотмашь, с силой ударил Ольгу в лицо. Она не удержалась и упала вместе со стулом.

– Хватит врать! Я не могу быть ее отцом! Это не мой ребенок! От меня не может родиться ТАКОЕ!

Кровь и слезы заливали Ольге лицо.

– Вася, у меня, кроме тебя, ни с кем не было. Это – твоя дочка. Клянусь.

– Заткнись! Профессор задавал мне много интересных вопросов. У тебя реально мог быть секс с инопланетянином. Или с каким-нибудь мужиком с секретного военного объекта!

– Никого, кроме тебя… поверь, сделай тест ДНК.

Ольга не помнила, как Василий ушел. Она тщательно умыла лицо, сама помыла заляпанный кровью пол, потом всю ночь просидела около окна, тщательно обдумывая свою будущую жизнь.

Касьянова, узнав об инциденте, приехала к Ольге как можно раньше.

– Оля, твоего мужа можно понять. Он пережил шок. Они гораздо слабее нас, женщин.

– Вася мне не верит. Поднял на меня руку.

– Он сам не ведал, что творил. Поверь, Оля, я много чего видела в подобных ситуациях. Твой Вася уже жалеет, что натворил.

– Он даже не захотел увидеть дочку.

– Один мужчина хотел сына. Но родилась девочка. Нормальная девочка, без патологий. Отец не приближался к ребенку целый год. Целый год он не мог смириться, что жена не родила ему сына. Олечка, у мужчин в мозгах все устроено по-другому. А у вас крайне нестандартная ситуация. И ведь впереди – полная неизвестность. Мы не знаем, как будет развиваться малышка. Мы должны быть готовы ко всему. К сожалению…

– Что вы имеете в виду??

– У нас нет никаких гарантий на счет Лу. Мы не знаем, как развиваются крылатые дети и сколько они живут. Ты не сможешь вырастить ее сама. Вы еще с мужем такие молодые…

– К чему вы клоните?

– Оставьте девочку в нашей клинике. И начните с мужем все сначала. Как будто ничего этого не было.

Ольга смотрела на Касьянову глазами, полными слез:

– У вас есть дети? Вы носили ребенка? – чуть слышно спросила она.

– Это не имеет никакого значения к моему предложению.

– Еще как имеет. Вы не носили ребенка. И не можете меня понять. Я не откажусь от Лу. Я люблю ее. Не смогу без нее жить.

– Хорошо, Оля. Мы пройдем этот путь вместе. А с твоим мужем я проведу беседу.

– Не надо. Вася уже сделал свой выбор.

Врач 157-я внимательно перечитывала свой отчет о наблюдениях и проделанной работе с Лу. К отчету прикреплялись сканы частей тела и внутренних органов пациентки. Врачи так и не нашли у Лу признаков крыльев. На ее позвоночнике имеется старый шрам, но он ничего не доказывает. Благодаря лекарствам и сеансам Лу отчетливо вспомнила свою семью. Ее мама была учителем рисования, отец – военным летчиком. Эти воспоминания подтвердили, что «объект под именем Лу не является бывшей пациенткой профессора Сомова и доктора Касьяновой и не представляет дальнейшего интереса для Центра». Врач 157-я сняла с головы шапочку и быстро-быстро почесала свое волосатое ухо. Ей хотелось избавиться от Лу и работать с выжившими пациентами – участниками мирового эксперимента. Она сама была частью этого эксперимента. И гордилась этим. Во время катастрофы были уничтожены информационные базы, все фотографии и личные данные. Электронные паспорта и прочие документы не подлежали восстановлению. Доступы к военным базам и объектам самоликвидировались. Всех выживших было необходимо идентифицировать и рассортировать. Обнаруженных участников секретного эксперимента оставляли в Центре. Всех прочих переводили в место под названием «перекресток». Где находилось данное место и что там происходит, 157-я не знала. Но она прекрасно понимала, что прежней жизни уже не будет ни у кого. Нужно выстраивать новую карьеру и вписываться в реалии нового времени.157-я еще раз громко почесала ухо и решила указать в отчете, что Лу не только неинтересна Центру, но и опасна, так как задает слишком много лишних вопросов. В подтверждение своих слов 157-я приложила видеозапись, на которой Лу интересуется у охранницы временем года.