Около горы прокат, Серж выбирает большую ватрушку на двоих, сжимает её в руках, проверяя, как накачана, удовлетворяется, и мы идём к спуску.

Он широк и практически бесконечен, уходя белой полосой чуть ли не за горизонт. Вокруг местами ещё проглядывает пожухлая трава, а здесь снег утрамбован и уплотнён, словно асфальт, только гладкий. Народ с визгом и гиканьем бросается вниз, кто парами, кто в одиночку, кто обхватив детей покрепче, а некоторые целыми поездами. Только и слышится,

- Эй, вы там!

- Посторонись!

Я в нерешительности замираю, но Серж не позволяет усомниться, сгребает в охапку, усаживает на колени и крепко прижимает к себе. От тесных объятий сильного мужчины становится спокойно и беззаботно. Мы летим вниз, вздымая снежные вихри, летящие прямо в лицо. Ветер свистит в ушах, когда скорость нарастает на спуске, потом постепенно выравнивается, и мы доезжаем почти до конца трассы. Я счастлива, как будто скинула лет десять-пятнадцать, не меньше! Серж аккуратно поднимает меня, вставая сам,

- Ну, как? – интересуется, уже разрумянился мой сказочный эльф.

- Улётно! – в прямом смысле. Он любуется, разглядывая моё счастливое лицо, окутанное ореолом искрящихся снежинок, и трогательно целует в щёку, обдавая теплом мягких губ,

- Ты, прекрасна!

Мы поднимаемся наверх, дивясь, как народ, кто во что горазд, скатывается мимо нас.

После очередного спуска опять идём на подъём. Но тут, непосредственно возле нас вот-вот разразится драма. Малыш лет четырёх-пяти от роду, стоит один на трассе, а прямо на него мчится целый поезд,

- Уйди! Мальчик, уходи!

- Где родители?! – орут все.

Вниз вдоль спуска бежит смотритель горы, но явно опаздывает. Всё это происходит за доли секунды, перед тем, как я, не успевая сообразить, что делать, вижу Сержа, бросающегося в один прыжок на малыша!

Он сбивает его в сторону, ребёнок испуганно орёт, отлетая, а мой герой не успевает увернуться, чей-то ботинок попадает ему в висок, только после этого, он оказывается в стороне от поезда, набирающего скорость на отвесном спуске. Бегу к нему, смотритель подхватывает мальчугана, размазывающего слёзы вперемешку с соплями,

- Ма-а-ама!

Пересекаю трассу, наша ватрушка где-то у подножия, Серж лицом в снегу, без шапки, у меня всё опускается, падаю на колени рядом, трогаю за плечо. Шевелится,

- Я в порядке, - садится, трясёт головой. Выдыхаю, жив, но лицо в крови, ничего не понимаю,

- Где рана?

Он сгребает немного снега и прикладывает на ощупь к больному месту, комок в его руке пропитывается кровью, вбирая её с кожи. Поняла, рассекли бровь, довольно глубоко, но не опасно. В это время к нам несётся медичка в разлетающемся халате, поверх куртка нараспашку, с чемоданчиком, и озверевшая тётка - мамаша мальчишки. Она чуть ли не с кулаками набрасывается на моего героя,

- Как ты смел, тронуть ребёнка?! - исходит баба праведным, как ей кажется, гневом. Я встаю стеной, только попробуй! В это время чуть ли не бегом поднимается та самая компания, от которой Серж спас малыша, и оттесняет полоумную бабу в сторону, предъявляя совершенно оправданные требования,

- Ты, почто его одного оставила?

- Мать ещё!

- Отбирать у таких надо!

- Да она подшофе!

Над Сержем уже колдует медсестра,

- Голова не кружится? Не тошнит? – воркует ласково.

- Всё в порядке, я в норме, - отвечает он, поднимаясь на ноги.

- Пойдёмте, всё-таки, в медпункт.

Он отказывается, но я настаиваю, хотя рану и заклеили, надо пару швов наложить.

- Ватрушку я заберу, - подтверждает перепуганный смотритель, протягивая потерянную шапку, - идите в медпункт, и… спасибо Вам огромное!