– Командир! – только и вырвалось у Дорис, но вскрик этот был уже вялым. Она и Вреж почувствовали сильнейшую усталость, и какое-то забытьё, слишком сладкое для того, чтобы с ним бороться, пересилило их.
Глава 3.
Со своего поста Жанкевски созерцал, как "Арамис" парил, готовый влиться в объятия туманности. Пока ещё молочную точку, обозначающую земного посланца, окружала лишь тьма чернее чёрного. А как уже все признали, голубей голубого, океан совершенно инертных, но, тем не менее, люминесцирующих частиц не иначе как готовил скатерть-самобранку.
И… Вот! Слева направо черноту прорезали струи лазурного взрыва, сначала тонкие и прерывистые, затем более уверенные и насыщенные. Черноту за иллюминатором словно смыло. Оба корабля уже плыли в предрассветном мареве земного лета и, в унисон этому, стены "0-21" обозначили восходящее солнце. Переглянувшись с Денисом, Даниель заулыбался:
– С приездом?
Тоже посветлевший Шеметов так и не подобрал ответа. Конечно, настроение поднялось. Какая бы не была мода на чёрный цвет, он во все времена оставался символом тьмы, и во все времена человек во мраке спешил зажечь хоть какой-то огонь, подсознательно уменьшая пространство, заполненное ночью.
– Планета номер один. – Отчеканил Даниель, поймав взглядом гладкий буроватый шарик. – А почему мы на неё садимся? Потому, что – ближе?
– Так решили. А она могла оказаться и дальше.
– Что-то сегодня ночью нас вызывали с "Арамиса". Я, правда, пока подошёл – вызов пропал. Включил их экран: никого. Уж не забарахлила ли система?
– А ты их не вызывал больше? Давай вызовем.
Сказано – сделано. На экране появился Файр.
– Кто сегодня будил нас ночью?
– Я не знаю, спрошу сейчас.
Несколько минут Тима не было. Потом подошёл, пожал плечами:
– Никто что-то не сознаётся. А вам ничего не говорили?
– Кто?
– Ну, кто вас вызывал.
– Я пока подошёл к экрану – уже никого нет.
– Видимо такая важная тема была, что раздумали разговаривать. Хотя по ночам шутят редко. Сейчас, подождите ещё, я у Ван Шао спрошу – он дежурил сегодня у пульта.
Выяснилось, что и Ван Шао конвойников не вызывал да и не слышал об этом.
– Рей там не бодрствовал? – почему-то спросил Жанкевски.
– А почему именно Рей?
– Медик всё-таки, может, что удумал…
Вреж подошёл поближе к экрану.
– Я вас приветствую. Не болят ли у вас зубы? – как и у всех тонус поведения у него теперь был "вестимо здешний".
– Да кто-то вызвал нас ночью, да вот не можем найти кто. Или опять чудеса начались?
– Не знаю, я спал как убитый, давно так не было. Но, насколько я знаю, происшествий, вроде, никаких нет. Значит, скорее всего, это вам спросонья показалось. Такое иногда случается и у абсолютно здоровых людей.
Недоумённые конвойники выключили экран, почти поверив в то, что этой ночью никакого вызова не было, а новая теперь обстановка опять загладила недоумение. Они, так же как и все, немного суетливо стали готовиться к орбитальному режиму и спуску. Где-то на краю бескрайнего света две звёздочки земного происхождения стали вращаться вокруг планеты, покоящейся в своём тумане, как слива в компоте. Что-то непонятное и явно благотворное проникло в астронавтов, но после назначенного сеанса связи у двоих настроение быстро пропало. "0-21" остается на орбите" – официальная радиограмма легла перед Жанкевски. Денис включил музыку погромче и повеселее.
– На вторую-то планету ведь сядем? – Толи подумал вслух, толи спросил Даниель.
– А на обратную дорогу топлива нет; никуда мы не денемся.
– Поступит с Земли что-нибудь невпопад.
– Да? И как же такое исполнить? Подойди к экрану. Сейчас, кажется, нам начнут сочувствовать.