Кудряшова вечно сует свой длинный нос в чужую жизнь. Ей только дай повод задеть меня. 

― Восемь триста! ― Громко ответила я, пристально глядя на нее. ― Столько получают санитарки в больнице.  Еще вопросы?

Кудряшова опустила глаза. За столом повисло неловкое молчание, в котором я была виновата. Может, мои одноклассники утратили дар речи от моего грубого тона, но что поделать, если любое вмешательство в мое личное пространство теперь вызывало неконтролируемую агрессию.

― Кхе, кхе… ― громко сказала Даша и покосилась на меня. ― Думаю никому не нужно объяснять почему Лина вынуждена работать а не учиться? Предлагаю закрыть тему и послушать, например… ― Даша обвела взглядом народ. ― Коль! ― воскликнула она, глядя на Полыскина. ― Кого ждете, мальчика или девочку?

У Дашки всегда мастерски получалось скрасить любую обстановку. Казалось, уже через пять минут все благополучно забыли про наш диалог с Кудряшовой, над столом снова кружился смех, веселые рассказы сыпались из уст каждого, ребята вспоминали разные случаи из нашей школьной жизни. Практически в каждой истории звучало мое имя, и я погрузилась в прошлое, в котором мне было очень легко и комфортно.

Там всё как раньше: я веселая, всегда за любой кипеж, окруженная большой компанией девчонок и парней, общительная и… красивая.

Потом Коля достал фотоаппарат и начал фоткать всех сидящих за столом, и по парам и по отдельности, затем мы встали покучнее на фоне мигающих огоньков висящих над барной стойкой.

Мы сели обратно за стол. Кто-то из ребят догадался позвонить нашей классной, и мы дружно разговаривали с ней по громкой связи, а потом Дашка неожиданно толкнула меня в плечо и прошептала:

― Смотри, кто идет.

Я перевела взгляд на дорожку между столиков и застыла с ложкой мороженного в руке: подпрыгивающая походка, кепка, отодвинутая на затылок, белая майка с Микки Маусом, показывающим фак, рваные джинсовые шорты, белые  кеды «Адидас», и, как всегда, широченная улыбка на лице. Вот он ― Богдан Князев.

3. Глава 3

Трое парней, которые дружили с Богданом в школе, выскочили из-за стола и побежали к нему навстречу. Раздались радостные возгласы, хлопки рукопожатий. А я не знала куда себя девать от волнения.

Поправила волосы, положила руки на стол, убрала под стол, снова достала их, взяла салфетку, начала теребить ее.

― Спокойно, спокойно, ― почти не шевеля губами, проговорила Дашка. ― Держи спинку прямо, нос ― выше. Ты ― уверенная в себе девушка, у которой всё прекрасно.

― Постараюсь, ― прерывисто выдохнула я.

 Богдан подошел к столу, со всеми поздоровался, его взгляд упал на меня, я точно это видела, так как с замиранием сердца ждала, когда он меня заметит, и не поняла, почему он так бегло взглянул. Ни улыбнулся, ни помахал рукой. Словно он посмотрел на пустой стул.

Когда Богдан сел за стол на него тут же обрушились вопросы, касающиеся его учебы и жизни в столице.

А я хотела провалиться сквозь землю.

Ведь все в школе знали, что мы встречались, и теперь наблюдали за моей реакцией на его появление. Моя персона снова была в центре внимания, чего я категорически не любила.

 Богдан с московским акцентом красочно рассказывал про учебу в институте, о том, как ему нравится жить в московской квартире с красивым видом на город, про новенькую «тойоту», которую ему недавно купили.

Я пыталась выдавить улыбку на лице, сделать равнодушный вид, но не смогла. Одно его появление возродило в моей памяти миллион фрагментов: от нашего первого поцелуя, до его ухода из моей больничной палаты.

Наши взгляды пересеклись еще несколько раз, но в его глазах кроме равнодушия и холода ничего не было.