– Того самого, что ты вчера посреди луга развёл! А потом заставлял гусениц и улиток через него прыгать! Жареные улитки, знаешь ли, сомнительный десерт. Ласточки на тебя нет! При ней ты себя смирно ведёшь!

– Я больше не буду…

– Угу. Это ты и после годовщины свадьбы говорил, и после нового года, и два года назад после своего дня рождения. Эх, надо было мне замуж за крота выходить. Подумаешь, жила бы под землёй, зато тихо и спокойно, – принцесса покачала головой. – Идём, горе моё.

– Куда?

– Как куда?! Сначала перед подданными извинишься. А потом – на исправительные работы! Поможешь муравейник восстановить и цветочные домики отстроить заново.

– А почему «пойдём»? Ой, а где мои крылья? – принц стоял на трясущихся ногах и пытался ощупать спину, где ещё вчера были крылья; такие нежные, прозрачные, быстрые крылышки.

– А крылья я тебе верну, когда все работы выполнишь! И смотри у меня, – погрозила пальцем Дюймовочка, – чтобы никакой больше конопляной росы!

Утро в мегаполисе всегда выглядит одинаково. Снуют в разные стороны разномастные автомобили. Пассажиры метро и автобусов дремлют на потертых сидениях, слабо реагируя на окружающих, находясь еще во власти несвязных обрывков сновидений. Водители нервничают и сигналят на светофорах зазевавшимся пешеходам. Город встречает своих жильцов, окутывая тонкой вуалью пыли и смешанным ароматом листьев, выхлопных газов и дорогого парфюма.

Все дни в мегаполисе похожи друг на друга. Только мелкие детали, которые часто даже не замечаются, и рисуют картину жизни, отделяя один день от другого.

Поток машин мчался по мостовой, старательно объезжая лежащий посреди дороги странный предмет. Этот предмет имел неопределенную форму, щетинился обгоревшими остовами когда-то мягких перьев, покрытых пылью и копотью. Нет, решительно никому не было дело до крыла в это обычное суетное утро. Только коммунальщики заинтересовались, подняли крыло и забросили в мусорный контейнер, навсегда похоронив его под грудой объедков и ветоши.

Высокая светловолосая женщина вела за руку ребенка, девочку. Худенькая фигурка сутулилась и медленно передвигала ногами, цепляя каблуками туфель опавшие листья.

– На кого ты похожа, Лиза? – с раздражением в голосе говорила мать. – Волосы растрепаны, туфли грязные!

Женщина грубо дернула ребенка за руку и цыкнула, выражая недовольство. Девочка еще больше понурила голову, рассматривая свои пыльные туфельки.

– Когда ты будешь за собой следить? Ты же – девочка! Выглядишь, как оборванка какая! Мы с папой трудимся не покладая рук, чтобы тебя накормить и одеть! Все лучшее для тебя, – женщина выделила «тебя» интонацией, – чтобы ты не горбатилась, как мы, всю жизнь на работе! Чтобы детство у тебя было не такое, как у нас! А ты не ценишь ничего, неблагодарная!

Девочка молчала. Дернула плечиками, поправляя лямку рюкзака. Они подошли к остановке. Разноцветно одетые люди делили маленький пятачок асфальта под пластиковым навесом со своими мыслями, планами на вечер, мечтами. Эти желания были настолько реальны, что их можно было не только прочесть на лицах людей, но и физически увидеть, а может, даже потрогать.

Кого-то дома ждет любимый человек и его образ сейчас ласково смотрит на коротко стриженую девушку в синем платье.

Кого-то голодные коты, они разбрелись по остановке, призывно мяукая и цепляясь хвостами за ноги людей.

Одни обдумывают, что надеть на знакомство с будущей свекровью, другие – заполняют месячный отчет.

Все можно увидеть, если внимательно присмотреться. Но лица людей обращены в сторону выцветшей таблички с номером подошедшего автобуса.