Уходя, Женя заглянула в глаза Элизабет. В них плескалась неисчерпаемая тоска…
Глава пятая. Почти семейный ужин
За дверью послышались грохот и звон разбитого стекла. Саша, не раздумывая, метнулся в комнату. Женя лежала на полу. Похоже, что, падая, она опрокинула столик, и стоявшее на нем зеркало разбилось. Саша кинулся к девушке и осторожно поднял, усадив в кресло. Женя все еще не приходила в себя. Лицо ее было белее бумаги, даже губы казались совсем бесцветными. Саша достал из кармана алый камень и постарался вложить его в руку девушки. Она что-то крепко сжимала в ладони. Саша разомкнул ее пальцы и на пол выкатился маленький бледно-розовый камушек – девушка уже использовала всю энергию этого амулета, но ее явно оказалось недостаточно. Саша быстро вложил ей в ладонь свежий, до отказа наполненный теплом его сердца. Женя вздохнула. Ее широко распахнутые глаза начали обретать осмысленное выражение. Взгляд остановился на Саше: «Слава Богу! Я все-таки вернулась… Так тяжело было вынырнуть… Как никогда», – девушка слабо улыбнулась… Саша облегченно вздохнул… Она могла умереть! Почти навсегда! И все из-за него! Не по-мужски было просить ее об этом. Гораздо честнее было бы отправиться в лабиринт самому. Ну и что из того, что у нее самое крупное зеркало из всей их компании?
– Прости меня, Женечка, Прости! Это я должен был, не ты… Я не имел права, – сбивчиво извинялся он.
– Не извиняйся, я должна была, – погладила его ладонь Женя, – я же за всех вас отвечаю.
– Ты не должна. В конце концов – мы все ровесники, и дело, которым мы занимаемся, оно так же не затрагивает лично тебя, как и всех нас.
– Оно затрагивает всех нас лично. Если равновесие нарушается в одной точке, волна дисгармонии распространяется и на другие параллели. Значит, и наш мир в опасности.
– Мир, который мы покинули.
– Он остается нашим! Там же наши близкие, родители, друзья…
– Ты права, я и сам чувствую свою причастность тому миру. Просто не надо брать на себя всю ответственность за все, что происходит везде… По-моему, так…
– Не ври! Ты и сам чувствуешь эту ответственность! Что я, тебя не знаю? Ты просто сейчас пытаешься облегчить мой груз. И это, кстати, тоже в твоем духе, – устало вздохнула Женя.
– Ладно, замяли… Тебе удалось узнать насчет Оли?
– Нет. Я заблудилась. Если бы не Элизабет, мне бы сюда живой не вернуться… Она обещала, что все передаст, и завтра со мной встретятся.
– Завтра я выхожу на связь, раз я эту кашу и заварил.
– Нет, я сама! Да не бойся ты, завтра безопасно – меня встретят.
– Прости, сегодня я чуть не угробил тебя…
– Не начинай! К тому же в нулевом мире я все равно осталась бы. Ведь здесь мы – только отражения самих себя.
– Наоборот, сейчас – там отражения!
– Какая разница, если в момент смерти происходит обмен, – пожала плечами Женя. – Так что мне, по сути, ничто не грозило – ведь на мне же было зеркальное кольцо.
– Да, ничего, кроме провала операции и вечных мук совести из-за этого, – мрачно усмехнулся Саша.
– Только-то! – попыталась засмеяться Женя, – а я уж подумывала о «черной клетке».
– Да ерунда это все, слухи – они своих агентов туда не сажают, – я там со знающими людьми на эту тему разговаривал, – широко улыбнулся Саша, – только стыдно будет. А больше ничего. Они не наказывают, они же – сама доброта и мудрость. Удивительно только, что они не могли предсказать твое появление там сегодня.
– Они не пророки. Никто не видит всех вероятностей. Ты же знаешь, что со своей свободой выбора человек – очень непредсказуемое существо.
Внизу хлопнула дверь.
– Ты что, дверь не запер? – ахнула Женя.