Отовсюду раздавались крики и топот.

До приёмного зала Киаран так и не дошла.

Отряд из королевских гвардейцев встретился на полдороге. Среди синих мундиров навытяжку затесались какие-то в серых плащах с капюшонами. Маги? Их в Бэхингеме не жаловали. И что-то подсказывало, правильно, правильно, что не жаловали.

Второй отряд со спины зашёл.

Плохо. Очень плохо. Даже мечом толком не размахнёшься. Да и что один меч против целой толпы, что и спереди, и сзади?!

Как их, зелень подкильная, угораздило замок наводнить? Обойти охрану, опять же… Эти что же, стояли-смотрели и никто даже зазвонил?! Чушь! Сойтись ей якорями с самим Дэйви Джонсом, с заставы точно весточку прислали бы… Опять же, путь от заставы неблизкий, чтобы королевские гвардейцы проехали через всё герцогство незамеченными?..

Чувствуя себя загнанным в западню зверем, Киаран окинула высокомерным взглядом ухмыляющиеся рожи в синих мундирах и спросила невозмутимо:

– Чем могу помочь, господа?

– О как! Попалась, дочь изменника! – раззявил в отвратительной улыбке рот гвардеец, что стоял ближе, с изрытым оспой лицом и чёрными пятнами на камзоле. – А вы говорили, парни, спрячется.

– Мне не от кого прятаться в своём доме, – сказала Киаран таким тоном, что гвардеец невольно подался назад. – Повторяю вопрос. Чем могу вам помочь.

– Это, леди, как посмотреть, – гвардеец подмигнул и тряхнул перед её носом исписанным размашистым почерком листком с королевским гербом на нём. – У нас приказ арестовать вас, леди Бэхингем, взять под стражу и немедленно доставить ко двору.

Киаран пожала плечами.

– Если его величеству нужно, чтобы я прибыла ко двору, достаточно было пригласить. Конечно, господа, я поеду с вами. Могу я собрать в дорогу вещи? Вас в это время ожидают пунш и закуски.

Судя по грохоту и крикам, раздававшихся со стороны кухни в том числе, гвардейцы сами «предложили себе закусок».

– Вы не поняли, леди, – отвратительно ухмыльнулся гвардеец. – Мы не приглашение на бал привезли, а приказ об аресте.

В этот миг тупая боль пронзила затылок, а перед глазами померкло.

Королевская Бухта, чуть меньше месяца назад

Щёку обожгло болью, но всё же не настолько обожгло, чтобы глаза открыть. Веки слишком тяжёлые, точно свинцом налиты. И лицо горит… Как и всё тело.

Следом в лицо плеснули. Таким холодным, словно прошитым ледяными иглами. Ссадины, порезы защипали нещадно, а глаза ничего, открылись. А потом каменный пол перед глазами качнулся, и, подчиняясь воле чьей-то руки, что за волосы сзади взяла, Киаран подняла взгляд на палачей.

Их было дворе – толстый и тонкий. У тонкого лицо садиста, но есть в чертах что-то от интеллигенции, что делает его, впрочем, ещё гаже. Толстый же с небольшим горбом и совершенно звериной рожей. Такой приснится – кроватью не отмашешься.

– Кто вы? – спросил, обнажая гнилые пеньки зубов тонкий, что с жидкими патлами и восковым лицом. Страшный, как смертный грех, или как череп, обтянутый кожей.

– Я – Киаран Бэхингем, – прохрипела Киаран, дивясь, что до сих пор не сорвала голос от крика. – Единственная законная наследница герцога Бэхингема, леди Бэхингем. Хранительница Восточных Морских Врат королевства Таллия.

Хлёсткая пощёчина отбросила голову назад, а затем цепкие пальцы вернули лицо обратно, ухватив за подбородок. Киаран изловчилась и впилась в эти самые жёлтые, будто прокопченные пальцы изо всех сил.

Под зубами захрустело, рот наполнился густым и солёным.

Ударили кулаком, прямо в губы. Обозвали тварью зубастой и гадиной.

Тряся прокушенным пальцем (эх, жаль, не откусила) и бешено вращая глазами, палач повторил вопрос.