Возвращаться назад крайне нелогично, однако десять лет службы в разведке научили меня выходить из гиблых ситуаций, играя как раз на полном отсутствии здравого смысла. Значит – назад, в исходную точку, где толпа и занятые аварией менты…
Ко всему прочему, мне жалко оставлять свой «мерс» в качестве трофея этим ублюдкам. Второго Толя Говор может и не подарить!
– Это ваша машина? – Ко мне шагнул уже примелькавшийся прапорщик милиции, отягощенный бронежилетом.
– Ага, – непринужденно ответил я, запуская в салон Татьяну.
– Документы, – потребовал прапорщик. Вокруг «мерса» начало смыкаться кольцо его коллег. Кажется, получив пинок от участников «спецоперации», они решили все-таки проявить героизм.
– Пожалуйста. – Я протянул техпаспорт и офицерское удостоверение.
– Игорь Васильевич Зимин, гвардии капитан… – бесцветным тоном произнес прапорщик. Немного поколебавшись, вернул документы.
– На пару минут вышли в продуктовый… – кивнул я на соседнее здание, усиленно изображая дурачка. – А тут стрельба какая-то… Что стряслось-то?
– Да ничего, все в порядке… – с трудом скрывая раздражение, ответил прапорщик.
Круто каша заварилась…
– Как сквозь землю провалились! – Рома констатировал этот печальный факт с тайным удовлетворением.
– Да не сквозь землю, – досадливо махнул рукой Логун. Он предчувствовал подобное. – Затаились где-то… Ничего, мы их и из-под земли достанем.
– Надо достать! Очень надо, Иван Семенович! – Голос Кукшина прозвучал для Логуна неожиданно. За время «боевых действий» особист и его охрана находились на разумном расстоянии от места событий, позволив себе приблизиться только сейчас. – Их надо достать в ближайшие сутки, ясно, полковник? И обезвредить надежно, в смысле навсегда, – неожиданно резко и зло бросил особист. – И чтобы с местным УВД все утрясли, без бумажек обошлись…
– Кажется, стреляют… А сейчас вроде смолкли.
– Да, Боря, круто каша заварилась.
– Кто же ее будет расхлебывать, а? Нет, Владимир Михайлович, я считаю, пора двигать главные силы. Смотрите, уже несколько раненых… Если так пойдет и дальше, то скоро будут трупы.
– Не нервничай, Боря. Уверяю тебя, насчет раненых тебе показалось. Нет, наше дело пока – наблюдать, а кроме того… Поехали. Светиться не будем, свернем во двор.
Микроавтобус остановился около длинного ряда гаражей.
– Посмотрим, как и что дальше сложится, – подытожил Владимир Михайлович. – А кроме того, похоже, пора выходить на открытый контакт с Зиминым и Степновой. Другого выхода не вижу.
– А стрельба? Что, если их…
– Всякое может быть. Но мне кажется, они живы. Подождем минут двадцать и тронемся к «Чайке», постараемся выяснить, что к чему. Там и сориентируемся.
Митрич и Будулай
(Игорь Зимин)
«Мерседес» мчался по загородному шоссе. Мы ехали вдоль небольшого дачного поселка. Небольшие аккуратные домики садоводов, неторопливые прохожие, велосипедисты, ленивые собаки, у некоторых калиток – табуретки, на них букеты цветов, овощи…
– Игорь! – неожиданно окликнула меня Татьяна, по-прежнему сидевшая на заднем сиденье и молчавшая до сего момента. Голос какой-то странный…
– Что? – не оборачиваясь, отозвался я. Видимо, моя фотомодель хотела узнать, куда ее везут. Ничего, придет время – узнает!
– Игорь, я тут… Понимаешь… Я, кажется… – Голос ее вдруг задрожал. По-моему, она боялась чем-то расстроить меня.
– Ну говори, не стесняйся… Если тебе нужно, можем остановиться.
– Да нет, не то… Я ранена.
– Что?! – Я непроизвольно надавил на тормоз, оборачиваясь к ней. – Где? Куда?
– Вот… – она протянула испачканную кровью ладонь, – бок задело…
Вот и планируй что-то с этим детским садом…