– Ну как? – спросил татуированный у сидевшего на самом дальнем сиденье микроавтобуса темноволосого, с седеющими висками, скуластого мужчины. Из правого уха у него торчал провод, подсоединенный к компактному металлическому прибору.

– Да неважно… Помехи… Куда ты его прилепил? Воробьев лучше слышно, чем разговор, – отозвался темноволосый.

– К спинке лавки. По-другому было нельзя – они все время головами крутят, озираются, а как я к ним подсел, чуть по морде не схлопотал, – развел синими руками татуированный.

– Ладно, помолчи пока, – махнул рукой темноволосый и закрыл ладонью свободное ухо.

– А что Кляров? – продолжал звучать голос Плешивого.

– Пока ничего не знает.

– Ну и хорошо… Пусть так и будет.

– А если девица его… это… завалит?

– Не думаю. Хотя тебе это сильно осложнит жизнь, учти…

– Ну что вам дался этот Кляров?..

– Дался, не дался… Тебе-то какое дело? Найдешь мне девку – получишь бабки. Не найдешь – получишь другой подарок, за мной не заржавеет. И тебе, и твоим дуроломам мало не покажется. И кончай мне тут вопросы задавать…

– Хамите, Иван Семенович. А зря…

– Что-о?!

– Скажу вам честно и откровенно – ради чего мы тут задницы дерем, мне лично непонятно. Обратились бы к ментам – они вас уважают, столько лет служили верой-правдой… Они бы эту деваху вам без проблем притащили, и дешевле бы вышло, и быстрее.

– Эх, Рома… Ты думаешь, я о здоровье Клярова пекусь? Тут дело серьезней. Я вот прикинул, получается, что на руках у этой девицы должны быть кое-какие бумаги… И в них много чего интересного. Про тебя тоже кое-что имеется, между прочим. И про меня, само собой. Поэтому о ментах разговора быть не может, ее надо аккуратно изъять из обращения, чтобы вокруг ничего и никого не потревожить. Понял, в чем дело?

Некоторое время был слышен только птичий гомон.

– Так вот, будете брать девку тихо. И сразу ко мне! А с Кляровым еще успеем разобраться, не беспокойся!

– Ну что ж, вам виднее… Я пойду?

– Давай, Рома. Удачи тебе!

Подождав еще пару минут, темноволосый в автобусе вынул датчик из уха и отключил прибор.

– Спасибо, Боря, – поблагодарил он татуированного напарника. – Минут через десять сходи и сними «клопа».

– Сделаю, Владимир Михалыч. Что дальше?

– Нам надо срочно отыскать эту Татьяну Степнову. – Владимир Михайлович начал медленно массировать затылок. – Раньше, чем эти соколы. Вот такие дела, Борис.

– У нас даже фотографии ее нет, – без всякого энтузиазма отозвался Борис.

– А у нее внешность нестандартная – рост сто восемьдесят один. Другие особые приметы, правда, отсутствуют. Волосы темно-русые, глаза карие. Довольно симпатичная. Будем исходить из того, что имеем.

– Они могут ее убить? – спросил Борис.

– Эти вряд ли, сейчас во всяком случае. Однако медлить мы не можем.

– Про дело ЗГВ[5] слыхал, наверное?

– Слыхал. – Я невольно криво усмехнулся.

– И про роль Клярова? – Таня начала говорить вопросами.

– Служил инструктором по марксизму-ленинизму при политотделе… Как писали в «Красной звезде», проходил в качестве подозреваемого в деле о хищениях с боевых складов ЗГВ, в результате прокурорской проверки признан невиновным, – припомнил я.

– Правильные газеты читаешь, хвалю… – Длинноногая стерва пыталась меня подколоть, даже будучи скованной наручниками.

– Давай по делу, Татьяна… Я в конце концов не прокурор и не особист! Если успела поглядеть документы – командир отдельной разведроты спецназа ВДВ. И за свое дело я отвечаю…

– Хорошо отвечаешь. – Она кивнула на наручники.

– А ты что думала? Меня еще в плен ни разу не брали… Ни «чехи», ни «духи», ни «румы»[6]