– Да, – кивнул Крон.

– Жаль, что у Бессмертных никогда не рождаются Бессмертные дети, – вздохнул Кин.

– Зато они рождаются у других, – пожал плечами Крон.

– Я слышал, как ты говорил с Онгой о Тирре, – пояснил Кин. – Тебе до сих пор тяжело его вспоминать. Я знаю, я вижу это.

– Если бы у Бессмертных рождались Бессмертные, – сказал Крон, – тогда простым людям не осталось бы места на земле. А так… Видишь, у меня есть Онга, внучка моего Тирра. И этот малыш, её сын, которому она до сих пор не дала имени…

– Интересно, – задумчиво пробормотал Кин, – каково это – быть Бессмертным?

– Скучно, – ответил Крон.

– Скучно? – Кин удивлённо посмотрел на Крона.

– Да, – подтвердил Крон. – Очень. Всё вокруг меняется, люди рождаются, стареют и умирают, а ты – как обломок скалы в горном ручье. Когда вся вода бежит мимо тебя.

– Я уже слышал это, – признался Кин. – От Оке. Это его слова.

– Да, – согласился Крон. – И это правда.

– А каково быть одним из Пяти Первых? – снова спросил Кин.

Крон задумался.

– У тебя было детство, Кин? – неожиданно спросил он. – Ты помнишь себя маленьким?

– Сейчас уже не очень хорошо, – признался Кин.

– Но помнишь? – настаивал Крон. – Или помнил совсем недавно. А я – нет…

– Как это так – нет? – не понял Кин.

– Я помню себя таким, каков я есть сейчас, – пояснил Крон. – Я не помню себя маленьким, я не помню, откуда я родом… Я считаю своим родным посёлком Диирий, но это просто потому, что я там жил последние несколько десятков лет.

– А что ты помнишь самое первое? – в старческих глазах загорелся интерес.

«Зачем тебе это знать?» – подумал Крон, но всё-таки ответил:

– Я помню Андирские горы. Себя в горах. А потом я встретил Лика. Бессмертного Лика… – Крон замолчал – воспоминания о погибшем не доставили ему радости.

– Может быть, ты просто забыл своё детство? – высказал предположение Кин.

– Не думаю, – возразил Крон. – Не думаю…

Вопросы Кина разбудили старые мысли, уже много сотен лет не дававшие Крону покоя. А может, рассказать ему? Рассказать всё, что я видел, самые первые мои воспоминания. Рассказать о бескрайней черноте, о тьме, царившей вокруг. О пылающих огненных сполохах, мимо которых я шёл… Нет, не стоит смущать старика.

– Говорят, что небеса послали вас на землю, чтобы сделать жизнь людей радостнее и легче, – задумчиво проговорил Кин. – Я прожил долгую жизнь, но так и не знаю, правда ли это. Жаль…

– Я тоже не знаю, – признался Крон. – Но я жалею не об этом. А о том, что мне не известен тот, кто нас сюда послал. Иначе я бы оторвал ему его глупую башку. Ложись спать Кин, ночь коротка…

Крон встал с места и направился к охапке валежника, укрытого старой шкурой. Постель была заботливо приготовлена для него Онгой, и сама Онга уже спала, свернувшись калачиком и прижав к себе ребёнка. Крон подумал, что Онга слишком уж верит старым приметам, и потому не отваживается давать имени своему сыну. Ну, да ладно. Небеса помогут им остаться в живых и добраться туда, где малышу уже ничего не будет угрожать. Ни малышу, ни этому назойливому, словно муха, старику Кину…

– Ложись спать, Кин, – повторил Крон.

– С годами начинаешь меньше ценить сон, и больше – бодрствование, – поучительно произнёс Кин и вдруг устало махнул рукой, – Впрочем, ты меня не поймёшь…

– Это точно, – согласился Крон, поворачиваясь на бок.

Путь через Криарский лес занял у них очень много времени. Уже пятый день им приходится продираться сквозь бурелом, перебираться через огромные стволы поваленных деревьев, обходить овраги, полные гнилой травы и вонючих луж. Да ещё тащить за собой лошадей, которых Лард ни за что не пожелал отпускать.