Семь тысяч кочевников ушло из Вечного Города, вернулось же всего двенадцать сотен. И из двадцати трёх Бессмертных в живых осталось только девять человек – Оке, Дар, Сои, Кинир, Ландер, Трэк, Миган, да Фардок с Утом – друзья неразлучные.

Мрачно и молча входили они в Вечный Город. Ни слова не было слышно, лишь топот усталых коней, лязг оружия, да стоны раненых. И при виде их сразу же померкла радость у Йоркиных кочевников. До веселья ли тут, когда столько тысяч воинов погибло?

Йорка и Крон стояли рядом, вместе со всеми, на площади, и Оке, проезжая мимо и заметив их, остановился, слез с коня и подошёл. Йорке он только хмуро кивнул (не в настроении был сейчас, чтобы со своей подругой разговаривать), а на Крона долго и пристально смотрел, словно впервые увидел его, а потом сказал:

– Ну, здравствуй!

И протянул ему руку.

Крон ответил на пожатие, но говорить ничего не стал. Да и что говорить-то? Хвастаться своими с Йоркой подвигами в Криарском лесу? А много ли радости Оке с тех подвигов? Рассказывать, как пять сотен инксов изрубили, оставив на берегах Криара две сотни кочевников? Да и не Крона это армия, а Йорки. Её это люди, ей доверившие жизни свои, вот пускай она и рассказывает…

– Ты не ранен? – озабоченно спросила Йорка.

– Нет, – хмуро ответил Оке. – Я-то не ранен…

А Йорка уже обеспокоено смотрела на его замотанную покрасневшей от крови тряпкой ногу. Правда, Оке хромал не сильно, инксийское копье только скользнуло по бедру, не задев кости.

– Позже поговорим, – сказал Оке Крону, повернулся и медленно пошёл к одному из домов.

Крон посмотрел вслед Оке и увидел, как его догоняет Бессмертный Кинир. Он остановил Оке, что-то начал говорить ему. Оке отрицательно покачал головой и коротко ответил. Кинир начал что-то запальчиво объяснять Оке, схватил того за руку. Оке посмотрел в лицо Киниру, резко выдернул у него свою руку и громко сказал:

– Иди отдыхать! Потом поговорим! На Совете!

– У тебя всегда один ответ! – воскликнул Кинир, начиная раздражаться.

Крон с Йоркой переглянулись и направились к спорящим. Сюда уже подходили и остальные Бессмертные. Не все, конечно, кое-кто просто уселся на землю и наблюдал за происходящим издали. Возле Оке оказались неразлучные Ут и Фардок, да ещё Дар подошёл и встал рядом с Киниром, сразу же показывая тем, чью сторону он собирается поддерживать в споре.

Не ладил Крон с Даром, никогда не ладил. Всегда у них споры какие-то возникали. Завидовал ему Дар. Тому, что Крон, как никто другой, мечом владеть умеет. Ему и «песня смерти» не особенно-то необходима, и без неё рубил он инксов, почище остальных. Потому что какие-то хитрые движения умел мечом делать, секреты какие-то знал. Крон и сам не мог объяснить, откуда у него это умение было. Просто как-то само собой получалось, словно с детства с мечом в руках рос. И приёмы его были необычными и опасными. Удивлялись даже порой Бессмертные, что вот, мол, Крон с рыцарем стоял лицом к лицу, а у мёртвого инкса на спине две глубоких раны, и затылок начисто снесён! Как же это Крону удаётся-то?! И обращались к нему за советом, просили секретом поделиться. Крон же никому не отказывал, но – у кого рука от природы гибкой да крепкой была, а кого небеса этим обидели. Не каждому это было дано освоить, вот у Дара, например, тоже не получались эти приёмы, хоть ты тресни! Сколько Крон ему ни объяснял, ничего у Дара не выходило. У Сои и Трэка тоже не выходило, но те только повздыхали, и всё. А Дар обиделся. Дескать, если бы Крон хотел научить, так и научил бы. И нечего тут на гибкость суставов ссылаться! С Киниром же у Крона были очень хорошие отношения. Сколько раз они вместе по степи на конях гоняли – и не упомнишь. И обычно Кинир был весёлым и покладистым, а вот сейчас чего-то взъерепенился, словно на мозоль ему наступили.