Нас накормили сладостями и шербетом, напоили морсом из незнакомых ягод. Затем вымыли в лоханях, мятным мылом и высушили шёлковой тканью волосы, расчесали, чтобы блестели.

Подушки были тёплые, а перина мягкой, точно набитая лучшим гусиным пухом. Мы спали как убитые, а если и снилось, то это было нечто сладкое и приятное, как прошедший ужин. Утром пришли служанки и долго наряжали нас в одинаковые серебристые платья, то и дело что-то прикалывали и подправляли. А одна с виду самая старшая служанка с суровым всёзнающим взглядом усердно объясняла нам необходимые правила этикета и то, что делать категорически запрещалось. В общем, из всего перечисленного, я уяснила только одно что нужно всегда танцевать, если тебя приглашают, вежливо отвечать на вопросы, но ничего не спрашивать самой и как можно больше улыбаться, точно все гости твои лучшие друзья. Мистрис пришла ближе к обеду и разрешила нам сходить в свои комнаты и принести из сундуков самые лучшие поделки, чтобы было что демонстрировать, если того потребуют гости. Но, она пояснила, что самое-самое мы будем демонстрировать именно Графу, а если ему понравиться, то он устроит вам небольшое испытание,– загадочно оборонила она и вышла за дверь. Главная служанка сопроводила нас к комнатам, чтобы мы, наверное, не заблудились. Затем сопроводила в столовую, где нас накормили плотным завтраком-обедом из пяти блюд. Включая пышный хлеб, из белой муки, что подавался к столу самой Мистрис. Все было очень вкусно, так что пальчики оближешь. До пяти часов оставалось четыре часа. Два, из которых, старшая служанка настойчиво рекомендовала посвятить дневному сну, чтобы набраться сил. Потому что бал будет длиться всю ночь, так прямо и сказала она, прежде чем уйти и отчего-то заперла за собой дверь на ключ.

Милдред и Джессика спали. Румянец плясал на их щёчках точно спелые яблочки. Я не могла сомкнуть глаз. Какой бы сладкой не казалась постель и мягкой перина. Высокое и узкое окно не открывалось. Оно выходило на внутренний двор замка. Туда сюда сновали нагруженные поклажей слуги. Наблюдать за ними развеивало скуку. Яркие платья, всевозможных цветов и расцветок на дамах, меховые муфты и норковые пальтишки. Высокие и элегантные, а также разодетые как франты мужчины. Благородные лорды, бароны и графы. От непривычных красок разбегались глаза. Похоже, Мистрис созвала на бал всю родословную знать графства. Я зевнула и поняла что замерзаю, поэтому решила всё-таки залезть в постель и вздремнуть. Мужчина в серебристом отливающим сталью на свету камзоле, высоких серебристых сапогах, с непокрытой головой, не смотря на мороз, с очень светлыми, белесыми, как пух одуванчиков волосами стремительно шёл в замок. Его осанка была идеальной, движения уверенными, черты лица казались высеченными из гранита, только вот красиво-очерченные капризные губы, портили впечатление. Кривились в циничной ухмылке, точно мужчина затевал недоброе. Точно заметив мой взгляд он поднял голову и посмотрел прямо в моё окно. Резкий, хищный взгляд вызвал страх. Сердце ухнуло вниз. Ладони вспотели, и я задрожала. Я стремительно присела вниз. И всё равно была уверена, что он меня видел. Я улеглась в постель и накрылась одеялом с головой и всё равно не могла согреться. Заснула, как рухнула в тёмную бездонную прорубь. Если мне и снилось что, то не помню.

–Вставай Эмбер.– позвала Джессика и потрясла меня за плечо.

–Мм, – простонала я не в силах выбраться из тёплого дарившего ощущение безопасности одеяла.

–Соня, давай вставай. Сейчас платья принесут,– ласково сказала Милдред. Я открыла глаза и поняла, что солнце зашло, а кристаллы освещают комнату бледно-голубым светом.