А стена «Цой жив» появится намного позже, не сейчас, ещё не время.
Анна Исса
В колонках играла любимая музыка, рядом сидел пассажир. Дорога «Харьков-Киев» была пустой.
Через 3 месяца у их группы концерт на «Олимпийском» стадионе.
Да, билеты уже раскуплены, многое готово, дело осталось за некоторыми деталями. Обещала быть Ира Билык, Света Лобода и «Антитіла».
На встречке показался грузовик, и в этот момент его любимая машина вдруг стала сбрасывать обороты.
«Що сталося?» – удивился Андрей, остановив джип. Он вышел из машины, когда грузовик уже проехал место его остановки.
«Кляте колесо» – улыбнулся Андрей и добавил: «І знову без запаски».
Пару звонков – и уже через час запаска у него. До Киева остается пару часов пути.
Концерту быть. Андрею Скрябину жить и радовать нас дальше.
Светлая память…
Елена Герцен (@elena_praskovya)
Сила искусства
Вена. Академия изобразительных искусств. Сентябрь 1908-го года.
Это была вторая попытка поступления в венскую художественную академию. Первая ухнула в бездну на этапе демонстрации своих работ. «Мало портретов», – сказали ему, захлопнув перед носом папку с рисунками. Тогда показалось, что это захлопнулась дверь в будущее. Мало портретов! Разве это перечёркивает талант, который, между прочим, неоднозначно отметил ректор! Он же тогда и порекомендовал юному художнику попробовать себя в архитектуре. Портретов действительно было мало. Детали же строений прорисовывались подробно и с особой тщательностью.
И вот, теперь, спустя год, он снова здесь. На первом вступительном экзамене на отделение архитектуры. Комиссия не замечает охватившего его волнения. Выступления на публике всегда давались ему легко. Он будто погружался в себя, и где-то там, внутри горящего упрямства и своенравия, переворачивал страницу за страницей, зачитывая вслух главы книги. Книги своей борьбы.
Теперь же надо было использовать всё красноречие, чтобы комиссия, впечатлённая ярким выступлением, стремлением к учёбе и невероятными талантами поступающего, отвлеклась от экзаменационного табеля. В частности, от той его части, где проставлялась отметка о среднем образовании. А проставлен там был безжалостный, прямой и категоричный прочерк. Аттестат не требовался для поступления на живопись, а вот архитектура обязывала к элементарным знаниям точных наук, наличие коих надо было подтвердить.
И он говорил, как пел. Хорошо и пылко. О каждой своей работе он рассказывал настолько воодушевлённо, что члены комиссии, казалось, были загипнотизированы. И только ректор поднимал брови, складывал губы трубочкой и постукивал карандашом по табелю.
Оглушающий грохот, последовавший сразу же за ослепительной вспышкой прервал речь вдохновенного оратора. «Гром в сентябре»! – засуетились экзаменаторы, вскакивая со стульев и выглядывая в распахнутое ветром окно. Пёстрый кленовый вальс ворвался в аудиторию вместе с зябкой свежестью и завертелся, печатая мокрые па на бумагах. «Гром в сентябре», – задумчиво повторил ректор, постукивая карандашом по табелю со столбцом ровных плюсиков под заголовком «Аттестат».
Ангелина Степанова
«Я помню чудные манты»
– Александр Сергеевич, ну съешьте хоть картошки что ли?
– Не лезет мне ваша картошка! Поперек горла встает!
– А манты будете? Лизаветта Иванна очень любит манты!
– Вот в этом и беда, Федор. Она только их и любит! Эх, вот сейчас как напишу…!
Александр схватил чистый лист бумаги, резко окунул перо в чернильницу и бросил жирную кляксу на стол.