Первый период нашей «великой революции», время господства социал-революционеров, не менее безбожных, чем их преемники большевики, но гораздо более лицемерных, никакими резкими антирелигиозными проявлениями не отличался. Но после большевистского переворота картина резко меняется. Это крайнее течение социализма поставило борьбу с религией и даже гонения на нее в число основных пунктов своей программы.

Совнарком декретом 20 января 1918 года объявил об отделении церкви от государства и запрещении преподавания Закона Божия в учебных заведениях. Большевистская администрация усердно принялась за отбирание церковных и монастырских имуществ, закрытие в городах церквей, превращение их в клубы и т. д.

Вместе с тем были объявлены необязательными акты крещения, церковного брака и погребения; но зато установлен гражданский брак, и дело ведения метрических записей и выдачи свидетельств передано целиком в руки гражданской власти.

По мере укрепления советской власти гонение на церковь и духовенство становилось все более систематическим и свирепым, выливаясь в самые разнообразные формы – от грубой кровожадности до утонченной жестокости и злостного глумления.

Что происходит? Систематическая травля в печати, изобилующей кощунственными карикатурами с глумливыми надписями, причем весьма характерным является то обстоятельство, что ни в одной советской газете нельзя встретить ни одной карикатуры или глумливого стиха по отношению к другим религиям, например, магометанству, иудейству или даже протестантизму; налоги на иконы и нательные кресты, отобрание церковного и монастырского имущества, разгон монастырской братии; закрытие церквей и превращение их в клубы, казармы и даже конюшни; бесчисленные убийства священников и привлечение их к самым черным работам, вплоть до очистки отхожих мест в красноармейских казармах и т. д.

Самое пылкое воображение не в силах представить, до каких безумных зверств и утонченных пыток доходит здесь большевистский гений. Лучших из пастырей, наиболее любимых народом, – одних расстреливали, других живыми закапывали в землю, с третьих сдирали кожу, предварительно надрубая руки, четвертых топили в реках, примораживали ко льду.

Не казненных и не утопленных пастырей морили голодом, лишая продовольственного пайка, изнуряли непосильными работами, многих неделями и даже месяцами томили в тюрьмах. Все было дозволено, все пущено в ход, лишь бы довести духовенство до самых тяжелых и невыносимых страданий.

Но все это ничто в сравнении с теми муками, которые приходилось испытывать пастырям и всем верующим при яростных порывах загрязнить, осквернить и потопить в водовороте крови и слез все самое святое для христианина.

Захватываются духовные учебные заведения, причем здание духовной семинарии превращается в застенок с орудиями пыток. Разгромляются и захватываются монастыри, запрещаются крестные ходы. Пастырей обязывают подпиской не совершать крещений, браков и отпеваний без разрешения исполкомов.

Как тяжело приходилось Пермской церкви, показывает список жертв, опубликованный Епархиальным управлением.

В списке значатся: архиепископ Андроник – схвачен в ночь на 4 июля 1918 года и, по имеющимся данным прокурорского надзора, закопан в землю живым; выброшен из вагона на полном ходу епископ Феофаний; викарий Соликамский в ночь на 11 декабря 1918 года после истязания и многократного погружения в воду утоплен в реке Каме. Протоиереи: Иоанн Пьянков, Алексей Сабуров, Николай Яхонтов, Александр Искляев, Александр Преображенский, Михаил Киселев, Николай Конюхов, Алексей Будрин, Алексей Стабиков и Николай Бельтюков – одни из перечисленных пастырей расстреляны, другие заморожены, третьи зарублены.