Входящий вызов.
Тут же отпрянув в тень, он принимается судорожно моргать, пока след, оставленный огненным шаром на сетчатке, не исчезает полностью. Глаза опускаются на циферблат. Его лицо мрачнеет; немного помедлив, он перетаскивает имя звонящего на галоэкран слева, где на зелёном фоне переливается надпись «Принять вызов».
В голове раздаётся резкий мужской голос, обращающийся к пассажиру по имени:
– И.? Ты слышишь? Ты что вообще творишь?
Пассажир откидывается на спинку кресла и, словно обессилев, безразлично свешивает голову в направлении окна.
– Я звонил тебе кучу раз, почему ты не отвечаешь?
Снаружи всё по-прежнему превращается в рябящий, постоянно меняющийся узор. За это время башня успела переместиться к самому краю окна, а вокруг неё из миража стали появляться дрожащие пики огромных небоскребов – они кажутся тонкими иглами по сравнению с ней.
– Ты вообще о чем думаешь?.. Ааа, снова пялишься на неё? Ты слышал, что она разваливается на куски? Или ты притворяешься, что тебе не страшно?
Сооружение за горизонтом продолжает обрастать всё новыми рядами высоких зданий, постепенно скрываясь за фюзеляжем сверхзвукового поезда, который поворачивает прямо на её.
– Ну и что ты собираешься делать дальше?
Яркая звезда начинает мелькать за бетонными блоками, и через несколько мгновений на салон опускается тьма.
– Чего ты молчишь? Ты сам хотя бы понимаешь, зачем возвращаешься туда?
Проступая в свете разгорающихся ламп, пассажир поезда подается вперед и облокачивается на колени.
– И как ты думаешь найти его? Там нет ни связи, ни указателей… и ты уверен, что они не лгут?
Он задумчиво переминает перед собой ладони со сбитыми костяшки на кулаках.
– Кстати, И., ты не забыл принять таблетки?
И. резко выпрямился и схватился за грудь.
– Ты что, потерял его?
Но обнаружив во внутреннем кармане лишь пустоту, он начинает нервно похлопывать по куртке, спускаясь всё ниже.
– Как же ты теперь собираешься подняться наверх?
Ощупав всё, он начинает заново, на этот раз запуская руки в каждый карман, появляющийся везде, где бы не коснулась рука темного, матового материала.
– И что ты будешь делать без них?
Под затухающее бормотание И. продолжает поиски, одновременно с этим пытаясь вспомнить, куда мог деться электронный прибор, обычно напоминающий о приёме препаратов.
– Ты вообще слушаешь меня, а?..
С растерянным лицом и широко раскрытыми глазами он мысленно погружается в тот момент и в то место, где в последний раз видел его. Он отправляется в ту темную комнату, которую практически не покидал на протяжении последних десятилетий своей жизни…
Комната. Темно. Но глаза по-прежнему открыты
– Ущербный…
Этот шёпот.
– Никчёмный…
Он никогда не замолкает.
– Никому не нужный…
Иногда забываешь: это голос в голове, или Верджил – золотой призрак, бесшумно бродящий по комнате.
– Ни на что не способный…
Его забагованная голографическая проекция, тускло переливающаяся в отражении на поверхности плит каменного пола, появляется то тут, то там, а иногда и в разных частях просторных апартаментов одновременно.
– Ты сам-то рад тому, что живой…
Где-то в дальней части комнаты неисправный робот-уборщик, вытиравший кровь возле стены с глубокими вмятинами от ударов, вот уже несколько часов бьётся о плинтус. Он отъезжает и врезается, отъезжает и врезается… Эхо, раздающееся в тёмной студии, будто медленный тяжелый пульс, отдающийся в висках…
Внезапно – звук хлёстких крыльев и воркование голубей за окном.
– Здесь так высоко…
Через не большую, но длинную вертикальную щель между металлическими ставнями проникает тусклое сияние ночного города. Неожиданно рябящая проекция золотого призрака появляется рядом с ней. Словно издеваясь, Вёрджил погружается головой за оконное стекло размером во всю стену. Он заглядывает вниз, затем возвращается и переводит взгляд на И., который наблюдает за ним с постели.