Каждого покупателя они строго рассматривают и, если увидят невозможность к обману, никогда не продадут.

Один мой знакомый купил по незнанию своему у этих кулаков десять возов дров. По цене и по обширности возов сделка показалась ему очень выгодной. Дело было к вечеру, и дрова ему все покидали в сарай, без укладки на место. На другой день, разговаривая с кухаркой, он сообщил ей:

– Теперь у нас дров, кажется, хватит до весны. Я полагаю, что тут будет около пяти сажен.

– И каких тут, сударь, пять сажен! Да тут едва ли наберется и три, – сказала ему кухарка. – Вы извольте-ка посмотреть, что вы купили – большую часть сучков, а не поленьев.

Богатый человек, скупец, имел привычку у заставы покупать на известных рынках все, что он находил для себя выгодным, а потому постоянно шатался там для покупки по дешевой цене различных припасов. Этого человека давно знали кулаки, но не находили возможности, как бы его обмануть.

В трескучий мороз, увидав его на базаре около возов с кучером покупающего для своих лошадей овес, они тотчас, договорившись с кучером, приступили к делу.

Один из этих хлыновцев, подойдя к скупцу, предложил ему купить 20 возов овинного овса, объявив решительную цену, самую выгодную. В возах этих в самом низу находилась мякина. Посмотревши овес и найдя его довольно хорошим, скупец начал еще выторговывать у них несколько копеек, в чем и преуспел.

Но впоследствии, увидав в своем закроме, что в овсе наполовину мякина, сказал сам себе: “Как это я недосмотрел, что попал на кулаков? Эки мошенники!”».

Весьма распространенным в Москве и Петербурге трюком была торговля спитым чаем. Купцы скупали в трактирах и ресторанах использованную заварку, высушивали ее, паковали и продавали по крайне привлекательной для покупателя цене. Естественно, во избежание неприятностей «особый товар» продавали главным образом приезжим крестьянам, которые назавтра собирались домой.

Подобными трюками баловались не только мелкие купчишки и лавочники, но и вполне солидные купцы первой гильдии. И не только во времена царя Гороха, но и в начале XX века. Русский военный атташе в Дании граф Алексей Игнатьев вспоминал об осмотре датской столицы вместе с русским дипломатом Бибиковым: «Осматривая из любопытства Копенгагенский порт, я только увидел, как грузились на английские пароходы с их пестрым красно-синим флагом бочки с большим ярлыком, изображавшим корову на зеленом поле.

– Полюбуйся, это наше родное сибирское масло, – объясняет Бибиков. – Вон видишь под этим навесом бочки в грязных рогожах? Здесь масло перекладывают в датские бочки, что, правда, необходимо из-за встречающихся в нем булыжников – знаешь, для веса. Сибирское масло превращается в датское и отправляется в этот всепожирающий Лондон».

Русские газеты пестрели подобной же информацией. К примеру, в феврале 1903 года они поместили сообщение Российского телеграфного агентства из Копенгагена: «В прибывшем вчера из России пароходном грузе сибирского масла, адресованном здешней фирме “Зунд и Петерсен”, снова оказалось несколько бочек, наполненных вместо масла камнями, землей и льдом».

Но заработанная такими способами дурная репутация на внешних рынках ничуть не мешала представителям отечественного бизнеса создавать о себе красивые легенды для внутреннего употребления.

Одним из самых распространенных объектов мифологизации была история накопления первоначального капитала. Практически каждая уважающая себя купеческая династия имела предка, пришедшего в лаптях из забытых богом мест на заработки в Петербург, Москву или иные места. Затем этот самородок каторжным трудом, выплачивая оброк барину, зарабатывал деньги на выкуп из крепостной неволи и разворачивался во всю широту своей новой, теперь уже купеческой души.